Александр Щелоков - Жаркие горы

Полудолин стоял молча. Только пошевеливались мускулы на щеках, будто он жевал, не раскрывая рта. Когда Бурлак кончил, он сказал:

— Слушай, комбат. Только не прими за подхалимаж. Нее, что ты говорил сегодня, — для меня целый курс академии. Курс, которого там не было.

Бурлак улыбнулся и многозначительно хмыкнул:

— Если это не азиатская хитрость, звучит приятно.

Полудолина намек на хитрость задел.

— Какой еще смысл можно вложить в мои слова? Какую хитрость тут подстроишь?

— В Азии все можно, товарищ майор, — сказал Морякин многозначительно. — Если, конечно, умеешь мысль формулировать. Например, так: маленький дурак рядом с большим — великий мудрец.

— Ну, вы, профессор, даете! — покачал головой Полудолин. — Надо же! Я и додуматься не смог бы!

— Что касается Кулматова, — произнес Бурлак задумчиво, — тут дело было бы справедливым. — Комбата, должно быть, все еще беспокоила какая-то мысль. — Мужик через неделю уходит в запас. А сам на рожон лезет в любом деле.

— Оставим его, — предложил Полудолин. — И весь разговор.

— Да?! — сказал Бурлак. — Плохо ты Кулматова знаешь. Не взять его в рейд — значит оскорбить смертельно. Тут-то и начнется настоящий разговор. Оставить его. Надо же!..

Что такое восточный базар? Один европеец, побывавший в базарном кишлаке в базарный день, так излагал свои впечатления:

«О! Восточный базар! О! Симфония форм, красок, запахов, звуков! Горы арбузов. Завалы дынь. Пирамиды груш. Россыпи винограда. Ко всему, как песок на берегу реки, — кишмиш, хурма, мандарины, фейхоа. Зеленое, оранжевое, красное, желтое — все собралось рядом, все в одном месте. А над этим морем цвета — запахи перца, тмина, шафрана, гвоздики, лаванды. О! Восточный базар!»

Азиат, если он азиат по рождению (скромно скажу — вроде меня самого), лишь улыбнется подобному дилетантскому впечатлению.

В самом деле, если базар — это лишь горы фруктов и овощей, раздолье южных пряностей, что же тогда назвать бахчой?

Нет, уважаемые, нет и нет! Горы арбузов, сладко-струйные запахи, шум, гам, суета — это только внешнее, может быть, важное, но вовсе не самое главное на восточном базаре.

Если восточный базар — это только изобилие форм и цвета, что же тогда клуб новостей в этом мире под прекрасным серпом полумесяца?

Если базар всего лишь расширенное торжище, что же тогда цирк под открытым небом? Где найдешь другой такой прекрасный театр?

Если базар — гудящая толчея, в которой каждый ищет для себя свой товар, где же тогда на земле место радостных встреч, арена споров, клуб задушевных бесед?

Конечно, для человека, который приобретал торговые навыки в просторных залах универсамов, восточный базар — стихия просто непостижимая. Скованный гипнозом фиксированных цен, такой покупатель не понимает прелестей настоящего вольного торга. Да разве покупка сама по себе доставляет удовольствие понимающему человеку? Как бы не так! Очарование базара таится в самом процессе торговли.

Вот подходит европеец к продавцу гранатов. Красивые, плотные плоды, один к одному, лежат пирамидкой и буквально кричат о своих достоинствах: «Ах, как мы хороши! — и беззвучно взывают: — Купи!»

«Сколько?» — задает традиционный вопрос покупатель. А торговец — Плешивый Ахмад — так зовут его на базаре — большой шалун и шутник. Он мгновенно понял — перед ним дилетант, дитя каменных магазинов и железных универсамовских корзин. Ко всему продавец заметил, что внимание торгующих коллег уже сосредоточилось на нем. Каждый думает: «А как этот Плешивый Ахмад поведет себя с этим ференги?» Значит, есть шанс, потеряв выручку с одного граната, враз увеличить свою славу веселого остроумца.

И торговец заламывает невероятно дикую цену. Такую, что можно на нее не один гранат купить, а все остальные, лежащие рядом.

Европеец конечно же не дурак. Он понимает: цена заломлена несусветная. Но он сбит с толку серьезностью продавца, не знает, что же ответить, и отходит под веселый смех окружающих: «Ах, как этот шутник Плешивый Ахмад срезал надменного иностранца в больших умных очках! Ах, как он ему выдал!»

С человеком Востока на восточном базаре такая шутка никогда не пройдет. Допустим, Плешивый Ахмад все же рискнул и заломил невероятную цену. И тут же схлопотал бы такое, отчего весь ряд коллег-торговцев рухнул бы со смеху. «Э, уважаемый, — мог ответить покупатель, — вы, вероятно, хотите мне вместе с незрелым гранатом всучить за одну цену и вашу перезрелую тещу. Снизьте цену в сто раз, и я возьму гранат вместе с вашим ишаком».