Виктор Найменов - Окруженец

В общем, уложил я их всех в могилу, а в планшетку командира положил лист бумаги, на котором написал все подробности гибели партизанского отряда. Потом закрыл могилу бревнами, а сверху засыпал песком. Благо кучи его лежали прямо у выкопанных землянок. Потом подумал, изготовил крест и вкопал его у могилы, перед этим окорив бревна. Теперь могила будет видна издалека, и есть надежда, что ее когда-нибудь найдут и похоронят павших в неравном бою, как положено, по-людски.

А потом я сидел возле могилы и поминал убитых. Да, погибли они по-солдатски, в бою, ничем себя не опозорив! А вот я покинул свою разбитую заставу без приказа, и это чувство будет глодать меня всю оставшуюся жизнь. Я сидел, пил спирт из горла, а из моих глаз катились не прошеные слезы, но я этого не замечал. Пробыл я у могилы довольно долго, потому что уже стемнело. А отдохнуть мне, все же, следовало. Я пробрался в одну из разрушенных землянок и там отключился до утра. Спал я без всяких сновидений, сном человека, честно сделавшего свою работу, нелегкую и кровавую.

Проснувшись, долго лежал, не открывая глаз, и прокручивал в голове все события вчерашнего дня. Что же, надо воевать дальше. И в первую очередь мне надо выйти на наших парашютистов. Мне надоело пребывать в полном неведении насчет того, что происходит в мире. Погибший Медведь тоже ничего не знал толком, они были в таком же положении, что и я. Все, лейтенант Герасимов, вперед на винные подвалы. Шутка!

Я выбрался из землянки, подошел к братской могиле, отдал честь и ушел в неизвестность. По карте я вышел примерно на то место, где ночевал партизанский комиссар Борисов с разведчиками. Здесь они слышали звук самолетного мотора. Вот отсюда и будем плясать. Километрах в пяти от этого места находился населенный пункт, возможно, аэродром где-то там. Но это еще вилами по воде писано!

Я тронулся в путь и шел довольно быстро, но бдительности не терял. Нельзя мне ушами хлопать. Потому что немцы тоже не дураки записные, и тоже разобрались, с какой целью здесь выброшен десант. И шастают они по лесу вокруг аэродрома вдоль и поперек. Хотя, может быть, я и ошибаюсь.

Но вот впереди послышался хруст веток. Я застыл на месте, потом осторожно опустился на землю. Лежу, наблюдаю. Впереди густые кусты, ни хрена не видно. Но, чтобы себя не выдать, придется лежать. Война нервов — кто кого. В том, что за кустами живое существо я не сомневался. Потому что чувствовал движение и слышал слабый треск сучьев. Но так лежать можно до бесконечности. Я осторожно нащупал сбоку от себя небольшую корягу, размахнулся и швырнул в сторону. Падая, она произвела шум, негромкий, но достаточный. Никакого ответа! Я уже начал терять терпение, но тут из-за кустов показалась голова косули. Тьфу ты, сколько времени потерял! Надо двигаться вперед, но это не так-то и просто. Солнца сегодня не было, поэтому ориентироваться сложно. А после обеда, вообще, тучи вылезли откуда-то. Вот невезуха. Полетов сегодня уже не будет, и самолетов не услышишь, факт. В принципе, можно ориентироваться по мху на деревьях, он растет с северной стороны. Но мне, почему-то, попадались деревья, то абсолютно безо мха, то поросшие этим самым мхом вкруговую. Опять голый «вассер»!

Все же, я решил идти, хотя и был у меня риск попасть совсем в другую сторону, но мне повезло, к вечеру тучи стали расползаться, и выглянуло солнце. Вот тебе раз, я почти не сбился с направления. Ага, впереди просвет! Я подобрался к опушке и достал бинокль. Вот и населенный пункт, и его надо обойти. Я сверился с картой и решил идти с южной стороны, снова углубился в лес и пошел намеченным путем. Быстро темнело, но я все, же заметил впереди что-то такое, что не вписывалось в окружающую обстановку. И это была колючая проволока. Так что же это? А это, скорее всего, и есть аэродром. Выходит, сам того не ведая, я нашел его. А где же парашютисты? Может в сторону куда-нибудь сбились. А может и погибли. В любом случае, надо дожидаться утра, а сейчас необходимо еще немного осмотреться. Я прошел вдоль проволоки метров сто и забрался подальше в лес. Через некоторое время я споткнулся обо что-то мягкое. Ощупал его — человек, и я рискнул зажечь фонарик. Это был наш парашютист, он сидел, прислонившись к дереву, но находился без сознания. Осмотрев все кругом, я увидел рацию. В руке парашютиста был зажат пистолет, а рядом лежал автомат ППШ. Когда я потянулся к автомату, то десантник открыл глаза и навел пистолет прямо мне в лоб. Но рука у него сильно дрожала, и было видно, что он совсем обессилел. Хриплым голосом он произнес: