Сергей Мстиславский: Случай в лесу

— Сейчас подойдет обер-лейтенант, я послал. Ты что, не узнала моего голоса, Клерхен? Я же предупреждал, что дежурю сегодня. Ты совсем цела? Обещание помнишь? Говори скорей, пока не подошел офицер. Перехожу на прием.

— Будь он трижды... — прошептал Шукур. — Какое там еще обещание?

Он поднял было глаза на Менгден, но сейчас же раздумал и наклонился к микрофону.

— Ради бога... поторопите господина обер-лейтенанта. В лесу шум... Кажется, идут... Скорей, все дело сорвется.

— Ответ! — прохрипел голос «оттуда».

— Ответ? Сам должен знать, что может ответить девушка...

Менгден сжала руки. Это ж Винфрид, там, в штабе, у микрофона.

— Придешь! — гавкнул язвительно голос. И, мгновенно, угас: в наушниках Шукура сухим шелестом зашуршал шепелявый, гнусавый тенор:

— Радист Менгден? Ефрейтор Бернгардт передал, что полковник убит? Позовите штурмана, я сообщу ему место посадки.

— Не могу, господин обер-лейтенант, — почти умоляюще прозвучал голос Шукура. — Он чинит мотор, мы не можем терять минуты... Штурман мне поручил... и Бернгардт заверит... Скорее, прошу вас, пока рация работает.

Молчание.

Или понял, ушел?

Шукур крикнул:

— Скорее же, ради бога! В лесу шум... Идут, кажется. Скорей! Штурман кричит, чтобы я шла к пулемету.

Колдунов шумно перевел дыхание — по лицу Шукура он понял: есть!

Шукур пригнулся совсем к микрофону.

— Повторите еще раз... Она такая трудная, эта русская топономия. Груше... как? Я не могу понять... Грушевицкое? Можно сломать язык. Я ищу по карте... Зюд-вест-вест от Н о ровки Грушевицкое... Нашла... Мотор кончили... Я кончаю передачу... Вы о нас скоро услышите.

Он сбросил наушники и выпрямился. Колдунов, довольный, потер руки.

— Ну, теперь держись. Переключаешься на наш штаб, Шукур?

Шукур кивнул.

— Перехожу на ключ. Шифром. Для верности.

Он метнул глазом на Менгден. Она подошла ближе.

— Что он вам сказал про меня, этот ефрейтор?

Шукур поморщился брезгливо.

— Не стоит повторять, — начал он. И обернулся рывком: ключ застучал под рукой Колдунова — Колдунов брал реванш.

— Руки вверх!

Десяток винтовочных дул: колхозники подходили бегом. Впереди, вприпрыжку, несся вихрастый мальчик. Он тоже кричал пронзительно и торжествующе:

— Руки вверх!

— Руки заняты, видишь. Куда я их подниму, — смеясь, крикнул навстречу подбегавшим Колдунов: он помогал Шукуру и Менгден свертывать рацию. — А, следопыт! Вот неотвязный. За это молодец. Поведешь нас, покажешь, как ближе выйти на Малоозерскую дорогу.

— Постой, ты... с Малыми Озерами. Вы тут чего делаете? — спросил, не опуская винтовки, Панкратов. — Откуда?

Колдунов засмеялся громче.

— В адресный стол заходили. Понимаешь, насчет одного адреса справиться. Куда посылку посылать.

Дошел нарастающий гул моторов. Шукур радостно ударил себя по бедрам.

— Пошли наши! Ну, главбаза... Получай с полной нагрузкой. И с нашею тарой.

Над лесом загудели бомбардировщики. Колдунов взглянул на свои браслетные часы.

— Вот это я понимаю: работа. При такой работе радостно и голову сложить.

Панкратов строго взглянул на Петьку.

— Ты тут чего ж это?

Петька пробормотал:

— Честное же слово... он по-немецки...

— Правильно, — кивнул, посмеиваясь, Шукур. — А как же иначе с немцами разговаривать: они только по-немецки справки дают. Ну, не вешай носа: из тебя толк будет. Только, понимаешь, разведчику больше мозгом ворочать надо. Не по каждому случаю, дорогой мой, караул кричать...

— А может, еще я и недаром караул кричал, — упрямо ответил мальчик. — Может, ты еще диверсантом окажешься. Из них тоже — ловкие попадаются...

Из лесу на просеку вышли еще шесть человек: четыре колхозника, двое в красноармейской одежде.

— Красноармейцы? — настороженно спросил Колдунов. — И без оружия? Как раз пара, Шукур.

— Мы их... — начал рядом с Колдуновым стоявший колхозник.

Но Панкратов остановил его жестом. Шестеро подходили уже. И один из красноармейцев — седоватый, квадратный, без шапки — крикнул:

— Взяли-таки диверсантов? Молодцы!

Шукур шевельнул скулами, и взгляд стал пристальным и пронзительным.

— Каких диверсантов?

— Не заливай! — засмеялся красноармеец, подмигивая. — С поличным попался. Это — что?

Он ткнул пальцем в сумку, висевшую через плечо Колдунова.

— Заграничная, фашистское изделие — сразу видать. А ну-ка, раскрой, сделай милость.

И раньше чем Колдунов успел ответить, он отщелкнул быстрыми, ловкими пальцами мудреный замок, откинул крышку.