Аскольд Шейкин - Испепеляющий ад

Мануков:

— Я понял. Вы преисполнены уверенности, что любой из красных лидеров непременно имеет пятна на мундире.

Михаил Михайлович:

— Боже мой! Такие пятна есть у всех и всегда. У белых, у красных, у монахов, у юных дев.

Мануков:

— У юных дев?

Михаил Михайлович:

— Пусть пятнышки. Вопрос субъективной оценки. В сознании человека даже малая точка может застить собой весь небосвод. И потому-то, замечу, биография любого вождя должна быть безупречна. Как подвенечный наряд. Лишь тогда вождь недоступен для шантажа. Да, так. И учтите. Стихия победила. Свою войну в России западный мир проиграл.

Мануков:

— Сказали — отрезали. Ваша манера.

Михаил Михайлович:

— Но вы-то, надеюсь, еще не забыли газетные вопли: "Париж. Верховный Совет Антанты отменяет экономическую блокаду России!" Было. Когда? Восемь недель назад. Как только красные захватили Ростов. Совпадение? Если бы!

Мануков:

— В те дни я был в Париже.

Михаил Михайлович:

— И ничего никому не смогли доказать.

Мануков:

— На заседаниях Совета тоже царила стихия.

Михаил Михайлович:

— Вот! И что в таком случае остается делать цивилизованным странам?

Мануков:

— Вы знаете рецепт?

Михаил Михайлович:

— Знаю. Хотя, конечно, принадлежит он не мне. Я в этой армии рядовой.

Мануков:

— Какой же рецепт?

Михаил Михайлович:

— Иметь хотя бы к некоторым красным руководителям достаточно крепкую тайную ниточку.

Мануков:

— Старо. И смешно. О чем вы! Шпион во главе государства! Мальчишество. Верите в подобную чепуху?

Михаил Михайлович:

— Во главе государства? О, если бы!.. И, конечно, не шпион, как вы сейчас выразились. Это и впрямь чепуха. Нет. Всего только личность, говоря вашими словами, с пятнами на мундире, но занявшая среди господ большевиков значительный пост.

Мануков:

— Дальний прицел. В свете ваших рассуждений о необходимости для вождя безукоризненной биографии.

Михаил Михайлович:

— А если она не так уж безукоризненна? Естественно, такой материал должен попасть в надлежащие руки. Не к белой эмиграции. Там ничтожества. Опубликуют, чтобы свести личные счеты. Мелочь. Оказавшись явленными на свет, эти документы, конечно, какую-то роль сыграют. Скандалы, служебные перестановки… Чепуха. Может быть и не быть.

Мануков:

— Тут я согласен. И представляю собой круг достаточно солидных людей.

Михаил Михайлович:

— Вы или ваша миссия?

Мануков:

— Что вы мне: "Миссия… миссия…" Миссия это частность.

Михаил Михайлович:

— Никакой грубой силы. Никаких сенсационных разоблачений. Всего только время от времени намекать большевистскому деятелю с пятнами на мундире, что документы о его подпачканном прошлом еще не утрачены. Статейка в парижской газете, сплетня на каких-то российских задворках. Не более! Никогда доказательств не предъявляя. Подчеркну: никогда. Цель — не свержение этой личности, а ее саморазрушение. Дай только бог, чтобы такая личность своевременно прославилась подвигами во славу своего отечества, поскольку в самом деле служила бы ему наичестнейше. Ставку делать, конечно, не на одного человека. Там уж с кем повезет.

Мануков:

— Повторю. Извечная мечта малоумных правителей сопредельных государств о чужом карманном царе.

Михаил Михайлович:

— Ирония? Но ведь червячок-то будет точить. И тогда, вслед за саморазрушением этой, вполне по праву возвысившейся личности, начнется самоуничтожение всего правящего слоя красной России. Неторопливый государственный переворот. Шансы на успех — сто процентов. Не забывайте: это удалось Наполеону во Франции, Юань Шикаю в Китае. Как! И насколько!

Мануков:

— Вы размечтались.

Михаил Михайлович:

— Ничуть. Такой вождь будет маникально стремиться к личной неограниченной власти. До беспредельности, до мистического абсурда. Безраздумная личная преданность сделается единственным мерилом государственной благонадежности. Заметьте также, всякий, побывавший за рубежом, станет возможным носителем мучительных для такого вождя сведений о его прошлом.

Мануков:

— Вы еще сведите все к паранойе.

Михаил Михайлович:

— Зачем же столь благородно! Естественное стремление человека с сомнительным прошлым, в конце концов, так возвыситься над окружающими, чтобы его ни при каких обстоятельствах не смогли изобличить. Ни сегодня, ни в будущем. Даже на рядовых уголовных делах я убеждался в этом неоднократно. А если масштаб в миллионы раз больший? Значит, для такой личности в миллионы paз больше возможности спрятать все концы в воду. Но в данный момент вот что особенно интересно. В нашем разговоре сейчас вы невольно подтвердили, во-первых, что именно такого рода документы имеются в этом мамонтовском достоянии, во-вторых, что вы с ними так или иначе ознакомились, в-третьих, что вы обо всем с генералом договорились.