Александр Ежов - В Липовой Роще

Зубков, и Нагорный назвались. Старик между тем продолжал:

— Вот внучка, Машенька, сама приехала и гостей привезла. Как хорошо! Как я рад!

— Приехала, дедуля, на пару дней. А лето впереди, приеду еще не раз…

Пал Палыч включил газовую плитку, поставил чайник.

— Мигом чаек согреется, — и стал ставить чашки и блюдца на стол. — Сейчас я медку принесу. Прошлогодний, засахарился, но духмяный, липовый.

Он принес ведерко с медом. Стал накладывать в блюдца.

— Пробуйте. Очень вкусный.

Светло-янтарные горки меда благоухали. Все стали пробовать. Мед и на самом деле был отменный.

Нагорный смотрел на девушку. Она нравилась ему все больше и больше. «Уж не влюбился ли я», — подумал он и стал отгонять эту мысль. А Машенька улыбалась, глаза ее весело поблескивали, и вся она светилась счастьем. «Зачем это я, зачем? Она счастлива. Сердце ее принадлежит кому-то другому. Кто он? И почему он не здесь?»

Когда напились чаю, все вышли на улицу. Пал Палыч стал показывать свое хозяйство.

— Сад у меня небольшой, всего пятнадцать соток. — Старик махнул рукой в сторону изгороди. — Пчелы самое главное богатство. Люблю пчелок. Пчела, она труженица. Капелька за капелькой мед приносит. Да… Десять ульев осталось. Раньше больше было. И колхозной пасекой когда-то заведовал. Доход пчелы приносили немалый. А сейчас — для себя. Не продаю — дочкам в город отвезу да угощу, если кто вот заглянет. Так что заезжайте на медок, когда по пути…

— Спасибо, Пал Палыч, — ответил Зубков. И спросил: — Так одни и живете?

— Зимой — один, а летом — нет. Летом тут вроде дачи: дочки приезжают, внуки и внучки тоже не забывают. Так что летом в доме ой как весело! Все любят летом деревню. Красота у нас, особенно когда липа цветет. Аромат от ней медовый…

Возле дома стояло несколько раскидистых лип. Этот медовый аромат властвовал над всеми другими запахами.

— Пчелы чуют липовый запах за три километра, — продолжал Пал Палыч. — Ползают потихонечку по веточкам и цветкам, собирают в нектарниках сладкий сок. И лесу и посевам это ой как полезно! Особенно когда ветра нет.

Нагорный смотрел на липовые ветви. Где-то там распустились скромные, невзрачные на вид цветки. Возле них суетятся, торопятся пчелы. Да и как же! Надо спешить: может быть, это их последний большой взяток. Отцветут липы, и медосбор уменьшится. Наступит вторая половина лета — время увядания. И как бы заглядывая в мысли Нагорного, Пал Палыч сказал:

— Липовые цветки дают пчелам самую богатую добычу. С гектара липовой рощи в хорошую погоду пчелы собирают целую тонну нектара!

— Неужели тонну? — удивился Зубков.

— Это точно. Нисколько не вру. Пчела, она свое возьмет. Сам убедился. Вот в колхозе надо пасеку возобновить. Ульев этак на триста. Доход будет немалый. За это ручаюсь. — Помолчав, добавил: — Ив другом смысле липа — дерево полезное! Хорошо обработке поддается. В старые времена из липы разную посуду делали: ложки, там, игрушки, колодки для сапожного дела, фанеру… А из коры — луб добротный. Шел на рогожи, циновки, на кули и мочало. И сами небось в бане мочалками липовыми моетесь?

— Пользуемся, — сказал Зубков.

— То-то. Обо всем этом я председателю колхоза и доложил. Агитировал промыслы организовать. Обещал он обмозговать это дело с правленцами. Так что и тут польза немалая. — Старик кашлянул в кулак, посмотрел на гостей. — Заговорил я вас, други дорогие. Уж извините.

— Ничего, отец. Очень интересно рассказываете, — ответил Зубков. Немного помолчав, спросил: — И в войну здесь жили, Пал Палыч?

— Жил тут, — ответил старик. — Фронт проходил почти рядом. Гражданских эвакуировали в тыл: кого— на Урал, кого — в Сибирь. А я тут осел, старуху отправил, а сам — здесь. Пчел было жалко — не заберешь с собой. Вот и упросил интенданта, чтоб оставили. «Ладно, — сказал, — при медсанбате тебя определю, санитаром». Медсанбат вскоре разместили в нашей деревушке, и мне дело нашлось. По первости дровишки колол да печки топил. Обогревал, значит, раненых. «Батей» они меня тут прозвали, бороду потому что носил. И медком угощал и разные там побасенки рассказывал. Подбадривал. Ведь другому невмоготу, рана распроклятущая покою не дает… Хоронили вон там, в березовом лесочке. Кладбище и по сей день сохранилось. Пойдемте посмотрим, тут рядом…

Зубков и старик пошли на кладбище, а Нагорный остался возле калитки, ожидал: вот выйдет из дома Машенька, и он скажет ей что-то хорошее, и она улыбнется в ответ своей милой улыбкой. Он ждал минуты две или три, потом показалось ему неудобнымждать, и он пошел в ту сторону, куда только что ушли Зубков ястарик.