Николай Куликов - Между СМЕРШем и абвером. Россия юбер аллес!

— Что желаете, господин офицер?

Я бесцеремонно оттеснил женщину в сторону, прошел внутрь и оказался в просторной прихожей. Сориентировавшись, проследовал по длинному полутемному коридору прямиком на кухню — и не ошибся: окно выходило на нужный мне подъезд.

— Мы ведем поиск дезертиров, — «снизошел» я до объяснений. — На некоторое время я останусь здесь — для наблюдения за улицей!

— Да-да, конечно, господин офицер! Вы можете располагаться на любое время, — натянуто улыбнулась хозяйка.

Она подвинула мне стул и предложила раздеться. Фуражку я бросил на подоконник, а шинель только расстегнул — вдруг придется срочно продолжать слежку. Однако на деле я просидел в томительном ожидании не менее полутора часов — почти до двух дня. Все это время хозяйка, оказавшаяся довольно миловидной блондинкой «слегка за сорок», всячески старалась угодить «господину немецкому офицеру». Для начала она сменила свой синий байковый халат на длинное темно-бордовое платье с весьма смелым декольте. Подкрасив губы и причесавшись, она принесла мне на небольшом подносе бутылку какого-то марочного вина. Поскольку от алкоголя я категорически отказался, она заварила очень неплохой кофе. (Интересно, из каких «стратегических» запасов?) Я выпил две большие чашки, но даже кофе не помог, и от долгого сидения на месте меня начало клонить ко сну.

Тогда-то он и показался: вышел из подъезда вслед за Дубовцевым. Мне было достаточно даже беглого взгляда, чтобы его узнать! Меня словно громом поразило — это был он!! Тот самый смершевец с запасного аэродрома Соколовка! Господи Иисусе… Я глазам своим не верил! Однако ошибка исключалась: его лицо в той яростной схватке на ножах я запомнил на всю жизнь! Вот так номер… Аж в пот бросило!..

Между тем Дубовцев любезно распрощался со своим знакомым — тот даже кепку снял и усиленно его за что-то благодарил. Затем Иван направился по улице в обратном направлении — к церкви; а второй (теперь я называл его «чекистом») вернулся в подъезд. «Ай да Дубовцев, ай да Ваня-Ванечка! — чуть не воскликнул я вслух. — Кто бы мог подумать?! А ведь я считал тебя гестаповской «шестеркой»!»

Моментально прокрутив в голове всевозможные варианты, я сделал вполне четкий и однозначный вывод: Дубовцев работает на Москву! Другое дело — как он к этому пришел: заслан изначально или завербован здесь, в абвере?.. Впрочем, сути это не меняет. Ну, а этот «чекист» — он наверняка связной и прибыл «оттуда». Вот такой расклад…

— Что еще угодно господину немецкому офицеру? — произнесла за моей спиной любезная хозяйка.

Я встал со стула — в облегающем платье, которое подчеркивало ее пышный бюст и весьма аппетитные формы, она выглядела очень даже привлекательно.

— Вы можете оказать рейху очень важную услугу, — ответил я, подойдя к ней ближе. — Как вас зовут?

— Илзе…

— Фамилия?

— Зовите меня просто Илзе, господин офицер, — негромко произнесла женщина, придвинувшись ко мне почти вплотную, и с улыбкой добавила: — Для вас я готова на любую услугу.

«Черт знает что! — подумал я с неожиданным раздражением. — Она что, решила меня соблазнить?» Отодвинувшись, я сухим официальным тоном заявил:

— Для начала я бы хотел посмотреть ваши документы!

По моей интонации и строгому выражению лица дама сообразила, что я не намерен с ней любезничать и тем более флиртовать. (Мне сейчас было явно не до женщин!) Перестав улыбаться, она засуетилась, потом быстро принесла свой «аусвайс» и еще целый ворох каких-то справок. С испугом в глазах Илзе взволнованно, путая немецкие и латышские слова, стала объяснять свое «тяжелое вдовье положение»: муж-капрал утонул на каких-то маневрах еще в 38-м; единственный сын призван в латвийский легион СС и сейчас где-то на фронте; она бедствует на мизерное пособие, и так далее… В принципе все это мне было абсолютно безразлично — я лишь постарался напустить побольше «туману», разговорить ее таким образом, чтобы в итоге она не смогла понять, кто же конкретно меня интересует. Не мог же я прямо спросить: что она знает о высоком широкоплечем брюнете из подъезда напротив?! Поэтому, понизив голос, я торжественно призвал фрау Илзе как «сознательную гражданку» оказать германской армии посильную помощь в поимке неких «дезертиров» — после чего попросил перечислить всех жильцов-мужчин в ее доме. Затем спросил о жильцах соседнего и наконец — минут через десять — добрался до дома напротив. В итоге я все же услышал то, ради чего затеял весь этот утомительный разговор: среди всяких там Ковальских, Мажейкисов и Петерсов она упомянула и моего «чекиста». Со слов ее подруги-дворничихи (которая знала все и обо всех), в том подъезде напротив два дня назад поселился какой-то эвакуированный полицейский из России — то ли раненый, то ли контуженый. Об этом дворничихе рассказал ее муж-управдом: именно он зарегистрировал того полицая во временно пустующей квартире — между прочим, по распоряжению какого-то высокого чина из городской полиции.