Георгий Савицкий: Крылатый штрафбат. Пылающие небеса : сборник

Легко воевать, когда против тебя — даже не враг, а так — нелюди, «недолюди». Ты знаешь, что ты лучший и тебе принадлежит весь мир. И ты всего лишь не хочешь делить его со всякими там цыганами, евреями, неграми, славянами.

Ты выше — уже по факту рождения. И прочь все ненужные сомнения, предрассудки, которые лишь мешают выполнять боевую задачу!

Так стоит ли Рыцарский крест волнений за пятнадцать отобранных в «свободной охоте» жизней? Не по необходимости, а забавы ради. Из чисто спортивного интереса. Чтобы поставить на руле поворота своего истребителя очередную «охотничью метку». Тем более если твоя жертва поймет, что уничтожена, только тогда, когда хлестнут по фонарю кабины огненные жала снарядов и пуль. Когда твой истребитель, пикируя с высоты четырех тысяч метров, не оставляет жертве ни единого шанса. И падающий в охваченной пламенем кабине самолета человек еще жив, но понимает, что обречен.

Фи! К чему волноваться! Они не люди. Они не чета нам, слушающим Вагнера и марширующим под бравурные марши. Вскидывающим руку в древнеримском приветствии!

«Унтерменшен»? «Недочеловеки»? Или наоборот — люди. Люди — потому что несут ответственность за свои поступки, не прикрываясь гнилыми догмами расового превосходства. Если ненавидят, воюют, убивают, то не ради самой войны или спортивного азарта. Они кладут на чашу весов и свою жизнь, не прикрываясь идеологией превосходства.

«Я подохну, но и тебя, сука, за собой в могилу утащу!» — думал пилот того русского истребителя, в последний момент выворачиваясь из-под смертельного удара.

Краснозвездный Як-1 на полном газу пронесся над летным полем и крутанул восходящую «бочку». Потом с полупереворота пошел на посадку и приземлился мягко прямо у посадочного «Т». Истребитель зарулил в капонир, перетруженный за полет двигатель взрыкнул и затих, хрустальный диск распался на отдельные, уже видимые лопасти.

Летчик выбрался из кабины, устало вытер мокрое от пота лицо кожаным шлемофоном. Гимнастерка на нем была хоть выжимай.

— Сбил сволоту! — сообщил он собравшимся возле капонира летчикам и техникам.

— Как машина, товарищ старший лейтенант? — спросил техник самолета.

— Машина — зверь! Спасибо, Коля.

Техники, мотористы, оружейники, прибористы облепили истребитель, словно трудолюбивые муравьи, и на руках оттащили к рощице. Там на него накинули маскировочную сеть и стали готовить «як» к следующему вылету. Рядом стояли остальные уцелевшие истребители. Их было немного.

В небольшой рощице были отрыты землянки и щели на случай налета немецких пикировщиков, неподалеку располагались и замаскированные стоянки самолетов. Ничего лучшего в условиях отступления и немецкого натиска организовать было невозможно. Да и все бытовые неурядицы отошли на последний план по сравнению с желанием драться, чтобы задержать наступление гитлеровцев.

А к только что приземлившемуся летчику подбежал командир эскадрильи. Пыль осела на волосы комэска, покрыв ранней сединой войны, гимнастерка, галифе, сапоги тоже были неопределенно-пыльного цвета. Только посверкивали капитанские «шпалы» на кажущихся серыми, а на самом деле — синих петлицах.

— Сашка! Живой, чертяка! — Он подбежал к летчику и крепко, до хруста обнял только что приземлившегося после тяжелого боя летчика.

— Ты понимаешь, я его на живца взял. — Летчик Сашка еще не отошел от горячки скоротечного воздушного боя и энергично жестикулировал. Говорят, что летчик ладонями может показать весь комплекс фигур высшего пилотажа, и, глядя на жестикулирующего «Сталинского сокола», в это верилось вполне.

— Да остынь ты, старлей…

— Какое там, сейчас самолет заправят, и…

— Пока «як» заправят, ты бы тоже пошел «заправиться». С утра ведь крошки во рту не было.

Александр упрямо мотнул головой:

— Товарищ капитан!.. Жрать неохота, лучше полей водичкой, комэск, — Сашка стащил гимнастерку через голову.

— Э, что-то ты слишком с командиром фамильярничаешь, — улыбнулся командир эскадрильи.

— Ничего, мы с тобой, командир, с итальянцами да немцами в небе Испании пофамильярничали.

Старший лейтенант Александр Волин и капитан Владимир Максимов подружились еще в Испании, в летном отряде советских добровольцев под командованием знаменитого Сергея Грицевца, «товарища Серхио», первого дважды Героя Советского Союза. В небе над Валенсией и Кастельон-де-ла-Плана республиканские пилоты вместе с русскими летчиками-добровольцами противостояли националистам генерала Франко и элитному немецкому легиону «Кондор» под командованием генерал-фельдмаршала Люфтваффе Гуго Шперрле. Летчики на «Чатос» и «Москас» — так испанцы называли советские истребители И-15 и И-16 — противостояли немецким асам-«экспертам»: Адольфу Галланду, умному и беспощадному тактику, Вернеру Мельдерсу, который первым в истории Люфтваффе одержал сто воздушных побед, и другим не менее матерым пилотам. И тем не менее русские летчики воевали с ними на равных и нередко одерживали блестящие победы.