Владимир Першанин - Самоходка по прозвищу «Сука». Прямой наводкой по врагу!

– Слишком торопятся, – с досадой проговорил Тюльков который стоял рядом с самоходкой Карелина. – Ближе надо было подпустить.

До наступающих машин оставалось метров шестьсот, когда ударили немецкие минометы, а танки, кажется, замедлили ход, некоторые спрятались за деревья и буграми. Зато бегло вела огонь батарея 80-миллиметровых «самоваров».

За два неполных года войны немцы преуспели в использовании минометов и почти всегда добивались нужного эффекта. Мины летели, застывая в верхней точке, а затем с воем обрушивались вниз. Не слишком высокая точность навесного огня минометов компенсировалась скорострельностью. Четыре ствола, укрытые за бугром, посылали в минуту штук восемьдесят мин весом три с половиной килограмма. Батареи Раенко исчезли среди столбов земли и дыма.

Прыгающие мины (хотя их было немного), подброшенные с места падения вышибным зарядом, взрывались в воздухе, скашивая осколками сверху расчеты орудий. Артиллерийский огонь ослаб, некоторые орудия замолкли.

Немецкие Т-3 снова двинулись вперед. По команде Цимбала повел на сближение с немцами две неполных батареи самоходок майор Тюльков.

Если танки прорвут орудийные позиции, их уже не остановят несколько легких полевых пушек и бронебойщики со своими несуразными ружьями и бутылками с КС.

Стрельба велась на ходу. Одна из самоходок остановилась на считаные секунды для более точного прицела. Выстрелить успела. Угодила в цель или нет, непонятно, но снаряд Т-3 прошил лобовую броню и убил механика. Экипаж в боевой рубке раскидало сильным ударом, встряхнувшим машину.

– К орудию, – кричал командир самоходки. Контуженый лейтенант не видел пробивающийся сквозь щели дым и взвившийся язык огня, узкий, извилистый, как штопор.

– Надо прыгать, – кричал заряжающий. – Взорвемся.

Но лейтенант, оттолкнув его, сам схватил снаряд и забросил в казенник. Наводчик, который тоже считал, что машина обречена и надо быстрее покидать ее, был вынужден снова ловить в прицел немецкий танк.

Второй выстрел ударил сквозь завесу пламени. Заряжающий уже спрыгнул через задний борт. Лейтенант и наводчик тоже сумели добраться до борта, но промасленные комбинезоны и телогрейки горели на них факелом. Заряжающий успел сдернуть сержанта-наводчика. Лейтенант, крича от боли, исчез в ревущем столбе огня. Боезапас рванул, когда два уцелевших самоходчика отбежали шагов на двадцать. Сорвали горящую одежду. Наводчик щупал багровыми распухшими пальцами лицо и повторял:

– Ослеп… ослеп я… дай «наган». К чему без глаз жить.

Все это промелькнуло перед взглядом Карелина, когда его машина на скорости шла мимо. Чурюмов, вырвавшийся вперед, ударил в Т-3. Снаряд, высекая сноп искр, прошел рикошетом вдоль башни. Отлетела, кувыркаясь, половинка бокового люка.

– Добивай!

Т-3 нырнул в низину, уходя из-под выстрела. Еще один танк налетел на орудие из дивизиона Раенко, смял его и раненых артиллеристов. Выбираясь из груды искореженного металла и смятой человеческой плоти, забившей плотной окровавленной массой просветы между колесами и гусеницей, забуксовал.

Швецов всадил снаряд в нижнюю часть корпуса, проделав дыру и остановив танк. Хотел выстрелить еще, но подбежали двое гранатометчиков и швырнули свои «ворошиловские килограммы».

Тяжелые гранаты порвали гусеницу, окончательно обездвижив Т-3. Из люков посыпался экипаж с укороченными, уже знакомыми Карелину автоматами. Под торопливые очереди угодил один из гранатометчиков, второй успел скрыться. Самоходка Карелина всадила в Т-3 еще один снаряд, машина задымилась.

Уцелевшие танкисты метнулись в одну, другую сторону. Павел стрелял в них из ППШ, свалил одного, но едва успел уклониться от ответной очереди. Когда снова вскинул автомат, танкисты исчезли.

Немецкие танки и штурмовые орудия упорно пытались смять оборону. С не меньшим упорством ее удерживали. Деревья подламывались от ударов машин, маневрирующих, бегло посылающих друг в друга раскаленные трассы бронебойных снарядов.

«Не суетись, не суетись», – бормотал Карелин, выцеливая хрустящий в валежнике немецкий танк. Он вынырнул на полном ходу, словно выпрыгнул.

Снаряд СУ-76 отскочил рикошетом от корпуса – все же немец обманул Карелина, выскочив правее.

Глядя, как Сорокин загоняет в казенник новый снаряд, с тоской и одновременно равнодушно подумал: «Конец! Фашист его опередит».

Но Т-3 выстрелил в машину Чурюмова, идущего бок о бок с Карелиным. Разбил верхнее колесо и порвал гусеницу, но получил в тот же момент ответный снаряд.