Владимир Першанин - Самоходка по прозвищу «Сука». Прямой наводкой по врагу!

Бойцы неохотно плелись к месту сбора. За спиной старшины стояли двое с автоматами. Прибьют и, как зовут, не спросят.

Остатки дивизии по приказу командования срочно занимали оборону. Приказ был короткий и ясный: обеспечить отход наших войск (а точнее, выход из окружения). Ни в коем случае не допустить прорыва танков Манштейна.

Пока главной опасностью оставалась вражеская авиация. Основные силы люфтваффе были задействованы на других участках боев. Хотя массовых налетов не было, но частые атаки мелких групп самолетов держали бойцов в постоянном напряжении. Обычно налетали по два-три самолета из резерва и второго эшелона. Пускали в ход старье вроде бипланов «Хеншель-123» времен войны в Испании, тихоходные бомбардировщики «Дорнье» ранних выпусков.

Но и эти машины, медленно плывущие на большой высоте, несли по полтонне бомб, а когда сбрасывали свою разнокалиберную начинку, к земле неслись пулеметные трассы. Без жертв такие налеты не обходились, а главное, они действовали на моральный дух бойцов.

Когда воздушные разведчики замечали крупную колонну, то прилетали знаменитые «Юнкерсы-87», с торчавшими, как лапы хищников, шасси, и с воем сирен шли в пике. Пилоты этих машин свое дело знали. Били прицельно, с малой высоты. Вслед за тяжелыми «стокилограммовками» летели контейнеры с осколочными гранатами. В небе словно работал пулемет гигантского калибра. Стоял сплошной треск разрывов, гранаты срабатывали над землей, выкашивая все живое.

Зенитная защита практически отсутствовала. Иногда с немцами схватывались такие же мелкие группы или отдельные пары наших истребителей. «Сталинские соколы» дрались активно, сбивали и разгоняли германские штурмовики. Уверенные в себе «Юнкерсы-87», когда в небе появлялись наши самолеты, торопились убраться. Слишком малой была их скорость и маневренность по сравнению с «яками» и «лаггами».

Но когда прилетали «мессершмиты», нашим приходилось туго. Верх чаще всего одерживали «мессеры» со своим мощным вооружением. Наши истребители дрались до конца, и тяжко было видеть, как падают подбитые и горящие «ястребки», порой прихватывая с собой и «мессера».

Как всегда, наших самолетов не хватало, и советские истребители дрались в меньшинстве.

Павел Карелин наблюдал в бинокль, как очередная тройка пикирующих «Юнкерсов-87» сбрасывала бомбы, а затем шла на второй заход, расстреливая по бегущим людям емкие контейнеры своих пулеметов.

Но люди приспосабливались. Уходили с открытых мест, шли лесом. Спасала и погода, когда из плотных облаков начинала сыпать снежная крупа или ледяной дождь.

Оставшиеся в полку одиннадцать самоходок находились в капонирах на склоне холма, маскируясь ветками и прошлогодней травой. «Тридцатьчетверки» в основном перебросили на другой участок.

Кроме СУ-76 немецкие танки готовился встретить артиллерийский дивизион капитана Раенко (с десяток орудий) и батарея легких полевых пушек. Десантную роту лейтенанта Бобича в который раз пополнили бойцами, вооружили противотанковыми ружьями, бутылками с горючей смесью и тяжелыми гранатами РПГ-40.

Все это вооружение было малоэффективно. Двухметровые ружья пробивали бортовую броню немецких танков на расстоянии полтораста метров, а от лобовой просто отскакивали. Противотанковые гранаты весом свыше килограмма можно было добросить до танка лишь за 10–15 шагов.

От бутылок с горючей смесью бойцы старались держаться подальше, а при случае – оставляли где-нибудь в кустах. Стекло раскалывалось от легкого удара, а липкая смесь, попавшая на кожу, давала при горении такую температуру, что человек сгорал заживо, не в силах потушить ее.

Главная надежда на танки, самоходные установки и пушки. Подошел зам командира полка Борис Тюльков.

Хотя был он гораздо старше Карелина и по должности, и по возрасту, отношения после боя сложились у них дружеские. Не так много людей осталось в полку, чтобы козырять друг другу да и последний приказ о прикрытии отступающих войск не обещал ничего веселого.

Держись и воюй до последнего. Снимешься раньше – шлепнут за трусость, ну а насчет позже… вряд ли выберешься живым. На кого надеяться – на Бога или судьбу? А лучше вообще не задумываться. Как получится, так и будет.

К ним присоединился командир роты Саша Бобич. Майор Тюльков, у которого старшему сыну исполнилось шестнадцать, видел, как быстро меняет война вчерашних мальчишек.

Считаные недели назад долговязый младший лейтенант Бобич изо всех сил старался показать свою решительность и подготовленность. Выглядел он не то что смешным, а каким-то нелепым и отчасти вызывал жалость.