Дмитрий Азов - Расти, березка! (рассказы и очерки)

— Тетя Маша! Еще и про себя расскажите! — послышались голоса.

— В сорок втором году зимой прислали мне похоронную на Федю. Прочитала я — да так и подкосилась. Спасибо, люди у нас хорошие, помогли… После из части письмо пришло. Товарищи Федины писали. Вот оно, письмо это…

Тетя Маша достала из кармана сверточек, развернула.

— Может, прочитает кто? Глаза у меня уж не те, да и разволновалась, как вспомнила.

Читать дали Наде Скворцовой. Зазвенел ее звонкий голосок: «Дорогая Мария Егоровна! Мама ты наша родная! Мы знаем, как вам горько сейчас. И утешить не в силах. Одно только скажем — настоящего сына вы вырастили. Знайте, что подвиг он совершил большой. Надо было огонь нашей артиллерии корректировать. Он устроил наблюдательный пункт на самой передовой, стал передавать команды. А немцы в это время прорвались, окружили его. Федор Матвеевич стрелял до последнего патрона. Потом, когда уж ни одного не осталось, подождал, пока фашисты поближе подойдут. Ранен он был, но собрал последние силы и, когда враги окружили его, взорвал гранату. И себя и фашистов похоронил…»

На следующий день школьники строем пришли к правлению колхоза. Учительница, Мария Ивановна, сказала председателю и членам правления:

— Мы решили восстановить памятник первому председателю нашего колхоза. Сами сделаем его, только помогите материалами…

Теперь, закончив работу на колхозном лугу или в поле, ребята спешили к центру села, где строили постамент. А в школьной мастерской трудился Вася Виноградов — начинающий скульптор. Он сделал бюст, и старики признали, что Матвея Захаровича, пожалуй, можно узнать. Кто-то предложил поставить рядом и бюст его сына — Федора.

И вот стоит в центре села памятник отцу и сыну. А к Донину мосту привезли ребята большой камень. Месяца два тесали его. Высекли всего четыре слова: «Пуля бессильна перед тобой».

Так нашли ребята героев в своем селе, далеком от мест, где проходил фронт. Оживили они память о людях, отдавших свою жизнь за них, за их счастливое будущее. А теперь продолжают поиски других героев. Конечно, они найдут имена тех, кому еще надо воздвигнуть памятники.

Поезд летит в темноту. Колеса монотонно отбивают чечетку на стыках рельсов. Много суток идет эшелон с людьми, в состав которого включены и платформы с важным воинским грузом. На одной из них — часовой. Свежий ветер бьет ему в лицо, летят навстречу огромные мачты электропередач, придерживая на своих могучих плечах провода. Поезд то бежит по высокой насыпи, то ныряет в лощину. Будто гигантская игла прошивает перелески, скрывается в толще лесных массивов.

Солдат поправляет карабин, щурит глаза от прохладного сентябрьского ветра.

— Смот-ри, смот-ри, смот-ри, — отстукивают колеса.

Вокруг — ни души. Часовой — на посту. Все в порядке. Только звездочка скрылась за тучей. Днем солнце светило, а сейчас похолодало. Дождь будет. И правда, вот уже первые капли забарабанили по плащу. Одна, холодная, попала на шею, стекла за воротник. Солдат зябко повел плечами. Парень хлипковат с виду, о таком не скажешь, что богатырь. Даже наоборот: самый короткий ремень ему впору, самая узкая гимнастерка — его. Подвижное, маленькое лицо. Но уж зато взял высотой! Сослуживцы удивляются, как он на лыжах бегает, даже спортивный разряд имеет.

А колеса стучат:

— Смот-ри, смот-ри, смот-ри…

Но комсомолец Геннадий Миронов не впервые на этом подвижном посту. Сын солдата, прошедшего боевой путь до Берлина, участника боев на Дальнем Востоке, Геннадий тоже, как отец, исколесил многие районы, тысячи километров за его спиной. Для него эта ночь — обыкновенная служба, хотя и в ней можно найти и романтику, и глубокий смысл. Вспомнилось, как увлеченно рассказывал об этой службе заместитель командира по политической части майор Железнов. Солдат несет службу, а перед ним — вся Родина на виду: шумные города, новостройки, бескрайние поля, тайга… Широка, красива, богата Родина, которой служит солдат!

Есть в его службе и свои трудности: по многу дней длятся рейсы. Мелькают станции, города, а ты — ни в кино, ни в увольнение… И — ни одного письмеца, пока не возвратишься в родную часть. Да когда это будет?

Поезд замедляет ход. Останавливается на разъезде. С подножки соседнего вагона кто-то спрыгнул. Ага, сержант Константин Смирнов. Командир отделения. Он ответственный за охрану груза, за часовых. А всего-то их четверо в этом рейсе. Сержант спросил:

— Не замерз? До следующей станции далеко.