Андрей Канев - След Ночного Волка

— Ну что, бойцы, мы сегодня собрались, можно сказать, на праздник, праздник русской поэзии. Праздник народного творчества. Вашего творчества. Не слышу аплодисментов, Пушкины вы мои!

Раздалась дружная овация, кто-то даже почему-то крикнул не совсем уместное:

— Браво!

На столе перед выступающим гордо возвышался лоток пирожных, с утра приобретенных зампотылом, и ящик лимонада. Из общественных денег капитан Сидорчук, естественно, тиснул пару-тройку засаленных десяток. Натуру, как известно из научной литературы, воспитанием не перешибешь.

Выступив, Павелецкий покинул столовую, его призвали более важные дела. Типа шарахнуть с военным комендантом по соточке за победу русского оружия над супостатами. Валерий Петрович, отметив его уход общим вставанием, продолжил мероприятие:

— Начинаем наш поэтический конкурс. Представлять жюри не нужно, я думаю, что все вы уже давно знаете начальника штаба подполковника Сомова, подполковника Бодрова, начальника криминальной милиции Сергея Дмитриевича Милова и меня. Я являюсь председателем жюри. Отводы по членам жюри имеются?.. Ну что ж, начнем. Первым слово предоставляется, как всегда, первому взводу. Читайте ваше произведение.

— А почему нам?

— Почему не третьему сначала, ведь в Писании сказано: «И последние станут первыми…»

Замполит решил прекратить демократию:

— Цыц всем! Я сказал первый взвод, значит, точка. Кто готов читать ваш стих?

В зале повисло минутное молчание. Затем поднялся Переверзев и, неся перед собой помятый листок стандартной бумаги, вышел к столу с призом. Он повертел перед глазами этот листок и неуверенно произнес:

— Мы тут с ребятами сочинили, в общем, слушайте… Стихотворение без названия: —

Хотя Переверзев читал не очень складно, все равно всем очень понравилось. В зале состоялось живое обсуждение, особенно про то, что, действительно, птичку жальче. Раздались бурные аплодисменты. Переверзев по-клоунски раскланялся и сел на свое место под крики:

— Молодец!

— Просто поэт Незнайка…

Майор Вихров поднял обе ладони вверх:

— Все, тихо! Жюри поставит свои оценки. А сюда приглашается представитель второго взвода. Итак, кто смел?

Из зала поднялся Пуртов, он по обыкновению краснел, как красна девица, шел к эшафоту запинаясь, под поддерживающие крики однополчан, типа:

— Давай, Мотыль!

— Не опозорь провинцию…

Он тоже развернул перед собой не менее мятый листок бумаги и заговорил:

— Мы тоже сочиняли коллективно, как уж получилось, но нам самим очень понравилось. — И стал читать: