В. Павлов - Люди легенд. Выпуск первый

Теперь Зверев не стал расспрашивать, что и как, а сказал, будто под ноги дымящийся снаряд бросил:

— Вы не выполнили приказ.

Комиссар добавил:

— Представляете кого упустили? На его совести столько загубленных людей. Завтра, может, из‑за него еще столько же погибнет…

Что мог ответить Винокуров? Большой платой обернулась вина.

Все. Кончено. Поднял Винокуров голову — над верхушками сосен пронеслось воронье. Жутко стало от его хриплого зова. И вдруг по сердцу резанул горький вздох баяна — Васька его уронил… Зверев подступил ближе:

— Оправданий быть не может.

— Обожди, командир, — необычно — тихо проронил комиссар.

И тут будто водопад хлынул.

— Поверим Архипычу! — загорланил отряд.

Рука Зверева сползла е кобуры:

— Ладно. Именем Гульена прощаю… — Подумал, сказал, будто патрон в казенник послал: —Но старосту живого или мертвого должен сюда доставить!

— Есть!

Не поев, не посушив даже портянки, Архипыч с пятью бойцами вновь отправился на пепелище села. Пришли на рассвете. Из лесу не выходили. Сидели в засаде и ждали, не появится ли одноглазый. В дом заходить сейчас рискованно: на старой ветле у Мельниковой избы появился наблюдатель — немецкий автоматчик. Снять его можно, но как бы мельника не спугнуть. Ждать пришлось сутки. Сеявший всю ночь холодный дождь промочил телогрейки до нитки. Наконец Архипыч прошептал:

— Едет!

На взлобке, за околицей, вынырнула бричка старосты. Белоусов артистически перекрестился: «Сла–те, господи» — и дал очередь по немецкому наблюдателю.

Архипыч как из‑под земли вырос перед старостой:

— Вот мы снова и свиделись!

…Старосту повесили у пепелища села. На фанере написали : «С каждым предателем Родины так будет!!!»

Выслушав доклад Винокурова, Зверев произнес скупо:

— Так бы сразу.

Партизаном Винокуров стал нежданно–негаданно. Война застала его в мотомехполку подо Львовом. Там он, помкомвзвода, получил первое боевое крещение. Шли тяжелые бои. Таял полк. Где‑то под Харьковом отвели на переформирование. Перед поредевшим строем медленно шагал командир с блокнотом в руке. Остановился напротив Винокурова. Спросил, какая у него гражданская специальность. Узнав, что был железнодорожником, определил:

— Будете машинистом бронепоезда.

Потом позвали:

— Винокурова к комиссару.

А там — разговор. Короткий, необычный. Когда собралось человек десять солдат, комиссар сказал:

— Вот что, комсомольцы, вам доверяется важное задание. Подробности узнаете позже. Скажу только одно: воевать придется в тылу врага. Дело это добровольное. Стесняться нечего. Говорите прямо…

Согласились все.

Началась учеба. Учились взрывать мосты, пускать под откос поезда, бесшумно снимать часовых. Словом, постигали партизанскую науку.

…Линию фронта переходили под Ленинградом. Путь прокладывал Винокуров, командир группы разведки. В лесу бушевала вьюга. Но вьюга с молниями: вокруг рвались немецкие мины и снаряды. Несколько бойцов навсегда остались на линии фронта. Остальные пробились.

Винокурова провели к командиру отряда. Навстречу шагнул сухощавый, с живыми, цыганскими глазами человек. Крепко пожал руку:

— Гульен.

Так они познакомились. Национальный герой Испании, коммунист, ставший знаменитым партизанским командиром, и пензенский комсомолец. Испанец имел звание капитана. С первых дней войны был на фронте, не раз отличился в боях. Во всем его мужественном облике, в прямом и открытом взгляде была какая‑то притягательная сила, и его обаяние невольно передавалось людям. Все относились к нему с уважением. Гульен был старше Винокурова лет на десять. Он быстро приметил, что с виду неторопливый командир группы разведки мгновенно ориентируется в бою, и как‑то невольно назвал его уважительно Архипычем. Так и пошло. Весь отряд столь почтительно стал величать Винокурова, несмотря на его 20 лет.

Петляя по лесу, партизаны выходили к железной дороге. Тут требовалось соблюдать особую предосторожность. Немцы вырубали просеки, устраивали завалы, ограждали подступы колючей проволокой и проводами с погремушками. Выставляли посты со сторожевыми собаками. Но Винокуров и его бойцы знали каждую тропку и всегда появлялись там, где их меньше всего ожидали. Вражеские эшелоны, шедшие под Ленинград, попадали в смертные клещи. Пока одни партизаны, вооруженные пулеметами, выбирали поудобнее позиции для обстрела, другие ползком подбирались к рельсам, устанавливали заряд. Эту операцию командир подрывников часто брал на себя. Пять эшелонов он пустил под откос.