В. Павлов - Люди легенд. Выпуск первый

Вот уже четвертые сутки бойцы 3–й бригады отбивают натиск врага. Фашисты предприняли против ленинградских партизан крупнейшую карательную экспедицию. Выполняя директивы Гитлера об очистке тыла от «лесных банд», генерал Шпейман делает последнюю попытку уничтожить партизанские соединения и отряды, действующие в южных районах Ленинградской области, или хотя бы отбросить их от важнейших коммуникаций.

С этой целью в одном только Новорожевском районе он сосредоточил до 14 тысяч войск с тяжелыми орудиями, танками, самолетами. Основные силы карателей направлены против 3–й бригады. Маневр Германа скован — второй день штаб бригады принимает самолеты с Большой земли и эвакуирует тяжелораненых.

В воздухе гул мотора. Партизаны укрываются под навесами и деревьями. Со стороны города Острова появляется самолет. Он летит низко, и из него вываливаются какие‑то тюки. На половине дороги до земли они распадаются на сотни розоватых бумажек. Начальник разведки Панчежный, поплевав на пальцы, ловит один из листков:

— Гляди: адресовано прямо к нам.

Командир штабного отряда Костя Гвоздев читает вслух:

«ПАРТИЗАНАМ 3–й БРИГАДЫ!

Партизаны! Вы окружены шестью тысячами регулярных войск. Ваше положение безнадежно. Не сопротивляйтесь, иначе погибнете под огнем германских пулеметов и пушек. Сдавайтесь! Лучше почетный плен, чем бессмысленная смерть. Эта листовка служит пропуском при сдаче в плен.

Германское командование ».

Сыплются колкие, иронические возгласы:

— Спустил, видать, Гитлер штаны Шпейману. Агитацией занялся, старый черт.

— Ишь, сучий рот, вежливое обращение шлет. Раньше все виселицей грозился.

— Забыл, видать, как сам еле ноги из‑под Михайловского унес.

— «Погибнете…» Держи карман шире. Раскудахтались. Удалось картавому крякнуть, а теляти волка съесть.

Сзади группы, окружившей Гвоздева, раздалось негромкое:

— Смех смехом, товарищи. Но фашисты все же в одном месте листовки почти не лгут. Я имею в виду количество их войск, окруживших бригаду.

Эти слова произнес Герман, незаметно подошедший к сараю. Вынув карту, комбриг продолжал:

— Вызвал я вас посоветоваться. Положение бригады критическое. Иван Васильевич, доложите товарищам общую обстановку.

Герман задымил трубкой, и сразу же у всех присутствовавших на совещании появились в руках «козьи ножки». Говорили в сизом махорочном дыму. Докладывали коротко, предложения высказывали твердо, решительно… Обстановка была действительно очень сложной. Линия окружения уплотнялась. Единственным местом, где еще не появлялись гитлеровцы, была небольшая деревушка Житницы, расположенная на холмах, окруженных перелесками.

Выслушав мнение Крылова, заместителей командиров полков по разведке, Панчежного и Воскресенского (начальник политотдела заменял комиссара, вызванного несколько дней назад в Валдай), Герман принял решение укрыться на время в Гугодевских лесах, идти туда через Житницы. Уточняя маршрут и порядок движения, он предупредил командиров полков Синяшкина, Худякова, Ефимова и Ярославцева, что надежда на прорыв без боя весьма призрачна.

Когда сгустились сумерки, бригада начала движение на юг. Шли молча, долго. Колонна растянулась. Неожиданно гнетущую тишину разорвала пулеметная дробь. В Житницах, как и предполагал комбриг, уже обосновался вражеский батальон, усиленный минометным и артиллерийским подразделениями. Герман приказал Худякову выбить фашистов из деревни.

Вначале шло хорошо. Бойцы Худякова смелой атакой смяли неприятеля и пробили брешь в заготовленной для партизан ловушке. Но тут случилось непредвиденное. 4–й полк (он состоял в основном из новичков–партизан) не вошел сразу в прорыв. Гитлеровцы опомнились и, обрушив на партизан сильный огонь с флангов, вновь появились у объятых пламенем изб.

— Черт побери! — впервые взорвался Герман. — Какой промах!

Комбриг понял: еще немного, и случится непоправимое — фашисты наглухо закроют проход. Нужен новый рывок. Сильный. И немедленно.

— Штабной отряд, ко мне!

Партизаны Кости Гвоздева сгрудились вокруг комбрига. Молодые, но опытные бойцы — гвардия бригады, не раз ходившая в лихие атаки.

— Орлы, на вас надеюсь. Вперед!

Вот как дальнейший ход боя описывает в своих воспоминаниях Воскресенский:

«Отряд, не останавливаясь, шел вперед, на пригорок. Ребята бежали, стреляя на ходу, ложились и стреляли лежа и снова вскакивали, чтобы бежать вперед. Герман, в развевающемся плаще, с высоко поднятым маузером, шел спокойно, точно шагал не навстречу потоку пуль, а навстречу ветру. Ночную темноту густым пунктиром прошивали трассирующие пули. Треск автоматов и пулеметных очередей, разрывы мин слились в сплошной грохот боя.