Лев Самойлов - Пароль — Родина

Пан Тадеуш, держа Карасева за рукав гимнастерки, коверкая на свой лад русские слова, торопливо рассказывал о фон Бибере, об украденных фамильных драгоценностях, а потом попросил разрешения от имени польских и украинских жителей Перемышля пожать руки панам радзецким офицерам и пожелал, чтобы россияне поскорее скренцили глове [2] Свернули голову (польск.) . Гитлеру и всем биберам.

Старик, собственно, повторил слова, услышанные от денщика Винке, но выразился несколько деликатнее.

Искренне, радушно улыбаясь окружившим его жителям Перемышля, молодой лейтенант в свою очередь пожелал старику Кияковскому здоровья и благополучия. Что же касается Гитлера и всех биберов…

Карасев коротко пояснил, что Советский Союз, если на него фашисты не нападут, воевать не собирается. А сюда Красная Армия пришла, чтобы помочь своим кровным братьям — украинцам, а заодно, конечно, и полякам…

И днем и ночью двигались к Перемышлю части Красной Армии. Пехота, кавалерия, танки… Пыль клубилась на дорогах. Она оседала на придорожных деревьях и кустарниках, густо покрывала стволы орудий, броню танков, винтовки, лица и обмундирование бойцов.

Пыль, пыль, пыль… Советские бойцы и командиры наглотались пыли до предела; она превратила их лица в серую маску, сквозь которую просвечивали только глаза, высушила горло, хрустела на зубах и, казалось, проникала во все поры тела. Но это не могло омрачить того приподнятого настроения, в котором все находились последние дни. Все, что сейчас происходило вокруг, радовало, бодрило, вызывало гордость. Все казалось интересным, необыкновенным и захватывало своей стремительностью и новизной. Освободительный поход Красной Армии, пришедшей на земли Западной Украины, чтобы взять под защиту украинское население, брошенное на произвол судьбы бежавшим польским буржуазным правительством! И Виктор — елецкий паренек, недавний слесарь-паровозник, машинист, потом боец войск НКВД, курсант и, наконец, командир Красной Армии — вместе с тысячами таких же простых советских людей — участник этого освободительного похода. Кто знает, может, о делах сегодняшних будут когда-нибудь писать книги.

Карасеву казалось, будто кто-то невидимой рукой быстро срывал перед глазами листки календаря и каждый листок приносил с собой что-то новое, обогащавшее жизненным и военным опытом, заставлявшее по-новому вглядываться в происходившие события.

Биография Карасева складывалась совсем не так, как он рисовал ее в своих юношеских мечтах. Ученик железнодорожной школы ФЗО, Витя Карасев готовился стать паровозным машинистом, а потом, как и его отец, токарь, старый коммунист, хотел поехать в деревню, в колхоз, строить там новую жизнь. По многу раз в день над крышами школы ФЗО пролетали, гудя моторами, самолеты, в голубом небе парили, словно птицы, планеры… Друзья Виктора звали его в осоавиахимовский аэроклуб, на аэродром. Здесь учились, тренировались курсанты в комбинезонах. Здесь же Виктор впервые сел в кабину маленького, хрупкого планера. И вскоре с высоты, из-за облаков, с мальчишеской горделивой снисходительностью он поглядывал на бежавшие по земле поезда. Нет, не на паровоз, а на самолет!..

Однако в райвоенкомате его судьбу решили по-другому: призывная комиссия решила направить Виктора Карасева (ударника, отличника, пришедшего в райвоенкомат с комсомольской путевкой) в пограничное училище: пусть учится охранять советскую границу! Там, на границе, такие нужны: крепкие, волевые, с сильными руками и надежным сердцем, не боящиеся трудностей, умеющие и в буднях видеть романтику…

Председатель призывной комиссии, дружески напутствуя Карасева, ободряюще хлопал его по плечу:

— На передний край едешь, парень. Смотри, чтобы граница всегда на замке была.

И вот красноармеец Виктор Карасев — на границе. Поначалу было нелегко: ранний, чуть ли не на заре, подъем, строгая дисциплина — без разрешения ни шагу! — требовательные командиры, ежедневные, до обильного пота, занятия. И пустынные, будто на самом краю земли, места… Но потом, как и предсказывали «старички», Карасев втянулся. Вместе с привычкой пришла и привязанность к солдатскому быту. Увлекшись военным делом и романтикой пограничной службы, он учится, стоит на посту, лежит в секретах, готовится в офицерское училище. День за днем, месяц за месяцем… Он успевает в свободные часы проглатывать книги из библиотеки-передвижки, у него уже есть свой любимый герой, которому хочется подражать, быть на него похожим, — Феликс Эдмундович Дзержинский, благородный страж и рыцарь революции, ученик и соратник Ленина. Поэтический совет Владимира Маяковского — делать жизнь с товарища Дзержинского — начинал приобретать в мечтах молодого воина конкретные, почти осязаемые формы.