Николай Томан - На прифронтовой станции

— Уголь?

— Экипированы полностью.

— По рукам, значит? — улыбнулся дежурный.

Но Сергей Доронин все еще не давал ответа. Он молча поднялся на паровоз, посмотрел на манометр, заглянул в топку.

Дежурный, полагая, что машинист все еще сомневается в чем-то, крикнул ему снизу:

— С диспетчером все уже согласовано, так что на этот счет можете быть спокойны.

— На этот счет мы всегда спокойны, — ответил за Доронина Алексей.

— Какие же у вас еще сомнения? — с тревогой спросил дежурный.

Сергей вытер руки промасленной ветошью и, бросив ее в топку, твердо заявил:

— Нет у нас больше никаких сомнений, Антон Евсеевич. Доложите диспетчеру, что мы готовы взять четыре тысячи тонн.

— Оба состава, значит? — радостно оживился дежурный.

— Оба, Антон Евсеевич.

— Может быть, с дежурным по депо сначала посоветоваться? — предложил Брежнев, взволнованно глянув в глаза Доронину. — Он человек опытный, подскажет, как лучше поступить. Ведь никто еще на нашей дороге не водил таких поездов. Не сорваться бы...

— Некогда теперь терять время на консультацию, Алексей. Займись-ка лучше делом. Подкинь угля в топку, подкачай воды в котел, включи сифон да поднимай пар до предела.

— Ну, кажется, обо всем договорились? — облегченно вздохнув, спросил дежурный.

— Обо всем, Антон Евсеевич.

— Подавайте в таком случае машину на восьмой путь под первый состав.

Сергей еще раз осмотрел топку, проверил песочницу, велел кочегару продуть котел и только после этого, приоткрыв слегка регулятор, тронул паровоз с места.

Сигналя духовым рожком, стрелочники вывели локомотив Доронина к первому составу. Несколько минут длилось маневрирование, прежде чем составителю поездов с помощью стрелочников и сцепщика удалось, наконец, соединить оба состава в один.

То и дело поглядывая на часы, нетерпеливо ожидал Сергей главного кондуктора. Наконец Сотников вынырнул из-под вагонов соседнего состава. Он тяжело дышал. Сумка его, набитая поездными документами, топорщилась сегодня сильнее, чем обычно.

«Нелегкая работа у Никандра Филимоновича», — подумал невольно Сергей.

— Ну как? — спросил он Сотникова, высовываясь из будки. — Все в порядке?

— Все в порядке, Сергей Иванович. Поехали! — весело крикнул Сотников.

Сергея удивила бодрость, прозвучавшая в голосе Никандра Филимоновича, — ведь было видно, что старик сильно устал.

— По местам! — скомандовал Доронин.

Прикинув расчет необходимой мощности локомотива, Сергей быстро переставил переводной механизм на задний ход и твердо сжал рукоятку регуляторного вала.

Послышалось тягучее, хрипловатое шипение пара... Брежнев, затаив дыхание, не отрывал глаз от рук Сергея, который, стиснув зубы и хмурясь, как всегда в ответственную минуту, до предела осадил поезд и стал переключать переводной механизм паровоза на передний ход.

Сжатые сцепные приборы поезда теперь разжимались, как крутая мощная пружина, помогая паровозу взять состав с места. Как из пушки, вырвался вдруг выхлоп пара и газов из дымовой трубы. Ярко вспыхнуло и качнулось пламя в котле.

— Взяли! — радостно воскликнул Брежнев.

Не раз уже он наблюдал, как Сергей брал с места тяжеловесные составы, и все никак не мог привыкнуть к этим волнующим минутам. Лоб и руки его покрывались легкой испариной, и он, несмотря на недовольство Сергея, всякий раз торжественно выкрикивал это победоносное слово: «Взяли!»

Письмо Марии Марковны, адресованное Глафире Добряковой, доставили капитану Варгину на следующее утро. Он тотчас же доложил об этом майору.

— Выходит, что Гаевой ответил на запрос «тринадцатого» не задумываясь, — слегка приподняв брови, заметил Булавин. — Принимайтесь же за анатомирование этого послания, Виктор Ильич. Вы уже обнаружили шифровку?

— Нет, товарищ майор. Я лишь вскрыл письмо и прочел пока только открытый текст.

— Ну, так не теряйте времени и приступайте к делу.

До полудня майор терпеливо ждал результатов исследования письма, но как только стрелка часов перевалила за двенадцать, нетерпение его стало возрастать. В час дня он не выдержал и сам пошел к Варгину. Капитан сидел за столом и, склонившись над письмом, внимательно рассматривал его в сильную лупу. Волосы его были всклокочены, цвет лица неестественно бледен. На столе перед ним в беспорядке лежали ланцеты, ножницы, кисточки различных размеров, стояли ванночки с какими-то жидкостями, флаконы с клеем, миниатюрные фотоаппараты, электроприборы. Тут же сидел лаборант, промывая что-то в стеклянном сосуде.