Борис Земцов - Добровольцы

Где конкретная помощь Болгарии, Польши, России, других славянских государств? Понятно, сегодня бал в этих государствах правят те, кому национальные и славянские интересы до лампочки, но разве это значит, что все граждане этих государств разом забыли о корнях своих, утратили чувство сострадания, солидарности, родства? Почему в трудную минуту рядом с сербами в лице добровольцев оказались только русские? Выходит, русские — исключительная нация.

Исключительная по своей отзывчивости, энергичности.

Совсем недавно я отмечал в своем дневнике, что после 12 апреля отряд стал дружнее, как сгладились ранее ежедневно напоминавшие о себе противоречия между казаками и «мужиками». Действительно, спеси и кичливости в казаках заметно поубавилось, что же касается «дружбы в отряде» — то этот вывод, увы, поспешен. После выдачи первой зарплаты (по четыреста немецких марок на нос) в жизнь отряда прочно вошли пьянки. Просто потреблением спиртного дело, как правило, не кончается. Каждая пьянка оканчивается дракой. Несколько раз открывалась стрельба. Пока, к счастью, по стенам и в воздух. Участились случаи воровства. Кое у кого уже пропали деньги, некоторые вещи.

С удовольствием перечитал здесь роман В. Пикуля «Честь имею». Содержание книги и местные впечатления во многом перекликаются. И там, и тут Югославия, сербы, интриги, славянское братство.

Время от времени книгу можно увидеть в руках почти каждого из нас. Правда, предпочтение отдается исключительно легкому чтиву типа русофобской книжонки о новых похождениях Штирлица, слабеньких детективов, простенькой фантастики. Месяц тому назад в казарме можно было увидеть подборку журнала «Кубань». Увы, до сего дня журналы не дожили, так как были употреблены личным составом на естественные надобности.

Пьянки в отряде участились. Почти каждая заканчивается мордобоем. Чаще всего достается Валерке Г. — инженеру-экономисту из Белоруссии, последнее время работавшему в Москве. Достается от казаков. Какая черная кошка между ними пробежала, сказать трудно, но схема инцидентов уже сложилась: сначала совместная пьянка, потом рукоприкладство.

Любая перестрелка после обороны Заглавка всерьез не воспринимается: это уже то ли эпизод детской игры «в войнушку», то ли неумная наспех пародия на что-то настоящее и серьезное. Однако и в этих, казалось бы, пустячных переделках запросто можно получить мусульманскую пулю.

Если такое, не дай Бог, случится, обидно вдвойне! Схлопотать свинец после страшного боя, из которого вышел без царапины, за считаные дни до отъезда, решение о котором принято окончательно! В такой ситуации ничего не остается, кроме как смиренно пробормотать: «На все воля Божья!» — да произнести со вздохом вечно-сакраментальное: «Судьб-а-а!» Заодно и вспомнить, сколько соотечественников погибло в том же Берлине после 9 мая 1945 г., после салютов, фейерверков и тостов «за победу!». Действительно, Судьба!

Кстати, та же судьба может запросто подарить встречу с «паштетом». Разрыв маленькой противопехотной мины не убивает, а только калечит — отрывает ступню или ногу до колена. Кто-то, организуя ее изобретение и производство, не поленился, подсчитал, что похороны убитого обходятся куда дешевле для казны государства-противника, чем заботы о покалеченном (лечение, протезирование, пособия и т. д.). Дьявольская математика! Недобрый продукт работы человеческого разума. Да минует нас чаша сия!

Отряд устал. Только этой особенной фронтовой усталостью можно объяснить случаи очень странного поведения некоторых из нас. Мои земляки-туляки недавно отличились тем, что в одной из комнат интерната-«дурдома», где им пришлось заночевать, заняли круговую оборону. Им померещилось, что они на позиции, окружены мусульманами. Немного постреляли по стенам, потом очухались, поняли, где находятся. Благо не дошло дело до гранат. Казак Володька У. в изрядном подпитии учинил разборку с пятью сербами в том же интернате. Выстроил их в коридоре, дал очередь поверх голов и долго путано объяснял, что воевать так, как воюют они, нельзя, что вести себя так, как вели они 12 апреля, — нехорошо. В случае повторения случившегося он пригрозил своим «собеседникам» расстрелом. Всех порядком раздражает Евгений С. — питерский парень, кого мы когда-то встретили в вышеградском интернате. Тот самый, кому мусульманский снайпер прострелил навылет обе щеки. Оказывается, все это время (почти два месяца) он живет в интернате, исправно харчуется в здешней столовой, в рейдах-караулах и прочих военных мероприятиях не участвует, зато ежедневно обивает пороги вышеградских учреждений с предложением создания каких-то совместных питерско-вышеградских предприятий, представительств и т. д. Чем конкретно будут заниматься эти организации, Евгений ответить не может, но на все руководящие посты в них прочит, несомненно, себя. Мне показалось, что от каждого этого «прожекта» отдает рядовой шизофренией.