Игорь Быстрозоров - Пограничными тропами

В нескольких километрах от границы Харченко заметил двух человек. Они не спеша шли по шоссейной дороге, держа путь на П-во.

— Кто они? Нарушители или местные колхозники? — задал себе вопрос Харченко.

Чтобы установить личность путников, следовало проверить их документы. Ефрейтор ускорил шаг. Расстояние между ними и пешеходами быстро сокращалось. Все отчетливее вырисовывались их фигуры. Оба были примерно одинакового роста. Один одет в старенькую выцветшую гимнастерку, другой — в поношенный серый пиджак.

Харченко обернулся назад, посмотрел на Сапегина и Лепешкина. Они отставали.

«Что делать? — подумал Харченко. — Подойти к нарушителям, или подождать, пока подтянется вся группа? Может быть, подать сигнал? Но они, очевидно, и сами все заметили. Пойду», — решился он наконец.

Когда до нарушителей оставалось несколько шагов, Харченко громко окликнул их:

— Одну минутку!

Двое медленно оглянулись. Харченко, не спуская с них глаз, подошел вплотную. Тот, который был одет в гимнастерку, со следами оспы на лице, с любопытством взглянул на ефрейтора. Другой, в пиджаке, чернявый с хищным, орлиным, носом, беспечно положил руку на бедро, со скучающим видом посмотрел куда-то поверх головы пограничника.

— Цэ вы нас клычэтэ? — спросил рябоватый. — Що такэ?

Харченко положил правую руку на автомат.

— Предъявите документы, — потребовал он.

Рябоватый пожал плечами и не выразив ни удивления, ни интереса отстегнул пуговицу на кармане гимнастерки. Харченко метнул быстрый взгляд на Чернявого. Тот также бесстрастно и неторопливо запустил руку в карман брюк.

«Cейчас появится пистолет», — подумал ефрейтор, наблюдая, как рука Чернявого, покопавшись в кармане потянулась назад.

Однако ошибся. И тот и другой достали паспорта.

— Пожалуйста проверяйте, — пробурчал Чернявый, протягивая небольшую серую книжечку.

Взяв ее в левую руку, Харченко большим пальцем подковырнул и раскрыл политурки. Паспорт был обычный, как и всякие другие. Внизу, оттиснутая печатью, фотография Чернявого, вверху — крупно и красиво выведена фамилия. «Давыдов» — прочитал Харченко.

Внимательно осмотрел другой паспорт. В нем также все было в порядке.

Не веря еще в то, что произошла ошибка, Харченко задал вопрос:

— Жывэмо мы в Е-вци. Знаетэ? Цэ мабуть километрив за сорок.

— Слышал, — подтвердил Харченко.

— А йдэмо из П-ки, — продолжал Рябоватый. — Свояк у мэнэ там, Евсеенко. Пэрэсэлэнэць.

— И у Давыдова свояк? — указывая на Чернявого, спросил Харченко.

— Та ни, — возразил Рябоватый. — Це вин зи мною, за компанию.

— Ах, вот как, за компанию, — протянул Харченко. — Понятно. Только я что-то не знаю в П-ке никакого Евсеенка-переселенца.

Харченко говорил правду. Будучи знаком почти с каждым жителем П-ки, он никогда не слышал о Евсеенко.

— Як же? — Часто-часто заморгал белесоватыми ресницами Рябоватый. — Евсеенко там е. Вин у колгоспи йиздовым.

— Нет, не знаю, — отрезал Харченко.

Теперь, когда Рябоватый запутался со своим переселенцем, пограничник нисколько не сомневался, что перед ним находятся нарушители.

— Вот подождем моих друзей, — кивнул ефрейтор в сторону подходивших Сапегина и Лепешкина. — Может быть, они знают.

Чернявый быстро взглянул туда, куда указал Харченко, и дернулся словно от пощечины. Его лицо побледнело.

— Знаете что, товарищ пограничник, — вполголоса заговорил он, — Зачем вам эта перепроверка. Вы ж видите, паспорта есть, все празильно. Вот берите, — он ловким движением сорвал с левой руки часы, протянул Харченко. — Берите и дело с концом.

Харченко отрицательно покачал головой.

— Что же вам еще? — засуетился Чернявый. — Да, вот деньги, — сказал он, доставая из кармана большую пачку сотенных бумажек. — Тут три тысячи.

— Не выйдет! — возмутился Харченко. — Я не продажный. Это вы на часики да на деньги падки. Руки вверх! Гостечки, чтоб вас черт!..

Чернявый с ненавистью посмотрел на Рябоватого.

— Все ты!.. Говорил, что сразу надо было разделаться с ефрейтором.

Рябоватый съежился и промолчал. Пререкаться явно поздно. Подошли Сапегин и Лепешкин.

— Они? — спросил старшина, подходя к ефрейтору.

— Так точно! — четко ответил Харченко, расплываясь в улыбке. — К свояку в гости ходили.

— К кому, к свояку? — подумав, что он ослышался, переспросил Сапегин.

— Так заявили, когда я потребовал документы, — сказал Харченко. — Даже какого-то Евсеенко в П-ке выдумали. Ездовым, дескать, там работает. Ну, а когда я их припер, стали деньги предлагать, часы. Сначала держались — куда там! А когда вас увидели — залебезили. Поняли, что влипли.