Игорь Быстрозоров - Пограничными тропами

Продолжая измерять отпечатки, Алексей установил и другие данные о человеке, нарушившем служебную полосу. Ему стало ясно, например, что враг — левша. Об этом говорило то, что шаг левой ноги был чуть больше, чем шаг правой.

Знать, какой рукой работает противник — очень важно. На исход борьбы нередко влияют, казалось бы, и незначительные приметы.

По стоптанной гладкой подошве Сапегин определил, что средний шуруп на правом каблуке сильно стерся, так как от шляпки отпала половинка.

Сравнивая отпечатки своих сапог и сапог неизвестного, Алексей сделал заключение, что хотя Левша имеет средний рост, однако скроен плотно и весит значительно больше, чем сам Сапегин, имеющий тоже средний рост. След, оставленный им, был глубже, несмотря на то, что за два с половиной — три часа, после того, как Левша пересек границу, трава, примятая им, слегка расправилась.

Выяснив все это, Алексей решил идти по следу. Клюкину он приказал двигаться впереди, несколько правее, и внимательно смотреть по сторонам. Незваный «гость» мог совершить внезапное нападение. Кубика старшина вел на поводке.

Они пересекли поле, опушку и углубились в лес.

Левша держал путь на северо-восток, уходя подальше от границы. Он шел по прямой, нигде не сворачивая Даже густые заросли орешника не остановили его: Левша продрался сквозь них, следуя взятым курсом.

— По компасу, наверное, идет, — подумал Сапегин. — Куда, интересно?

Он мысленно представил карту района, пересек ее на северо-восток. Там, за лесным массивом, — большое село и станция.

Алексей чуть не свистнул. Вот, оказывается, куда торопился Левша — к железной дороге!

— Нет, — думал Сапегин, — надо опередить Левшу, захватить его раньше, чем он доберется до станции.

Сапегин подозвал Клюкина:

— До наших телефонных гнезд отсюда далековато, поэтому ты должен срочно возвратиться на заставу поставить в известность начальника. Он позвонит в село а преследование я буду вести один. Но имей в виду от того, как быстро ты справишься с заданием, зависит все. Левша идет, опережая нас примерно на два — два с половиною часа. Продолжая идти таким шагом, он будет на станции в восемь, в половине девятого вечер Ты должен быть на заставе раньше минимум на полтора часа.

— Понятно, товарищ старшина, — отчеканил Клюкин. Первое самостоятельное поручение ему понравилось. Оно, хотя и не было связано с преследованием врага, однако имело большое значение. — Доберусь быстро. Только вот… — Клюкин замялся.

— Что «вот»? — спросил Сапегин.

— Не опасно вам одному? Левша, вы сами сказали, детина плотный, конечно, вооружен…

Сапегин серьезно, даже строго взглянул на Клюкина.

— Иного выхода у нас нет, — сказал он. — А я не один. С Кубиком нас двое. Отправляйся.

— Есть! — козырнул Клюкин, повернулся и скоро скрылся за деревьями.

Преследуя врага, Алексей все дальше и дальше углублялся в лес. Временами, особенно в сосняке на песке, он видел отчетливые знакомые следы с оттиском надломленного шурупа; на колючей ветке гледичи заметил серую шерстяную нитку, вырванную, судя по высоте, на какой она висела, из пиджака. Нитка была грубая, толстая, с желтоватым отливом. Алексей из этого сделал вывод: «Левша нарочито оделся попроще, чтобы не привлекать внимания».

Он завернул в бумажку и спрятал в карман гимнастерки первое найденное вещественное доказательство.

Около восьми часов вечера Сапегин добрался, наконец, до лесной опушки. Впереди, между деревьями, там и сям виднелись полыхавшие голубизной просветы.

Алексей придержал Кубика. За опушкой, километрах в двух, начиналось село. Левша мог и не пойти в него, замаскировавшись где-то здесь. В таком случае было нежелательно обнаружить себя и попасть под выстрелы Левши.

Однако Кубик настойчиво тянул вперед.

Подошли к опушке. Из-за густых зарослей лозы вдали слегка вырисовывались красные, белые и серые треугольники сельских крыш. Заходящее солнце бросало на них последние светлые блики. До заката оставалось не более часа.

След повел в заросли. В них Алексей натолкнулся на любопытные вещи. В тени развесистого куста валялся клочок белой, с масляными пятнами бумаги, поодаль— обожженная спичка и окурок сигареты.

Здесь, за много километров от границы. Левша, видимо, уже чувствовал себя спокойно и сделал привал: он закусывал, курил. Сапегин поднял бумажку и поднес к носу. От нее исходил слабый запах копченой колбасы.

Больше всего заинтересовал Алексея окурок. Старшина долго вертел его в руках. Окурок являлся не только вещественным доказательством, но и служил «языком». Маленький окурок «выболтал» пограничнику важное сведение.