Борис Полевой - Повесть о настоящем человеке

Вспомним слова из поэмы П. Антокольского «Сын» (1943):

А. Н. Толстой указал на «могучую тему человека» как на ведущую в годы войны. Эту тему подхватил и развил Б. Полевой в своем первом послевоенном художественном произведении. В «Повести о настоящем человеке» тема эта определила все: от знаменательного заголовка, отбора жизненного материала и целенаправленного построения — до заключительных аккордов четвертой, последней части.

Примечательно, что Б. Полевой начинает повесть с контрастного описания места, где читатель впервые знакомится с героем: вековой лес, встающий навстречу ясному, морозному, ядреному дню «во всем своем зеленом величии» — и неподвижные «темные фигуры» людей, которые «лежали в снегу густо, местами друг на друге». А возле — разбитые танки — «чудовища», источавшие «острые, тяжелы; и опасные запахи чуждые этому дремучему лесу». Противоестественность войны живым силам природы, человеку показана с первых строк и проходит через все повествование.

Первое сообщение о герое: «простонал человек». Через несколько строк слово человек наполнится конкретным смыслом: это — летчик Алексей Мересьев, самолет которого был сбит в неравном бою. В этом Сою проявляются лучшие качества советского летчика: смелость и, главное, чувство товарищеской взаимопомощи и поддержки в бою. В убитых красноармейцах в лесу он также прежде всего увидел боевых товарищей, которые «дрались», позабыв обо всем, кроме того, что нужно остановить, не пропустить врага. Единство цели, единство духа всех советских воинов, один из которых — Алексей Мересьев, станет лейтмотивом повести.

Интересно обратить внимание на то, как постепенно этот лейтмотив набирает все более глубокого звучания.

Первая часть посвящена раскрытию огромной силы воли и целеустремленности Алексея Мересьева. Оказавшись в дремучем лесу с разбитыми, распухшими ногами, испытывая при каждом шаге невыносимую боль, постоянно ощущая голод, холод и смертельную опасность со всех сторон, он неустанно идет по направлению к своим. При чтении этих страниц невольно напрашивается аналогия с рассказом Джека Лондона «Любовь к жизни». Автор рассчитывает на эту аналогию и сам подсказывает ее читателю, заканчивая первую часть репликой врача («М-да! Сильная личность! Про ваши приключения друзья рассказывают что-то такое совершенно невероятное, джек-лондоновское») и дальнейшими раздумьями Мересьева на эту тему. Если читатель вспомнит ситуацию джек-лондоновского рассказа, он на основе сравнения глубже осознает духовные мотивы борьбы Мересьева за жизнь. Много лет спустя Б. Полевой скажет о герое рассказа «Любовь к жизни» и о различии его и Маресьева: «Больной, почти без сил, человек все же побеждает смерть. Но то был инстинкт самосохранения. Маресьев меня поразил не своим желанием во что бы то ни стало выжить — ведь в этом есть что-то естественно-биологическое, а желанием, страстным и необоримым, не быть в стороне от борьбы, самой главной, которой все мы только и дышали. Вот почему мне так и хотелось рассказать не только то, как, но и во имя чего совершал Маресьев подвиг».

Вот почему, прослеживая путь «голодного, больного, смертельно усталого человека, единственного в этом огромном дремучем лесу», писатель подчеркивал бодрость духа этого человека, его радость, когда он услышал «зовущий звук» канонады: он, советский человек, стремился в строй защитников Родины. Осмысливая после ампутации ног «всю тяжесть потери», Алексей Мересьев пришел в отчаяние оттого, что он не сможет уже вернуться «в полк, в авиацию, вообще на фронт». Из тяжкого духовного кризиса, из состояния безнадежности ему помогли выйти окружавшие его в это время советские люди, прежде всего комиссар полка Семен Воробьев.

Следует обратить внимание на то, что Б. Полевой, показывая взаимоотношения людей во время войны, подчеркивает, что человечность — одно из главных качеств советских людей, которое помогло им выдержать тяжкое испытание. Глубокое волнение вызывает у читателя сцена встречи Мересьева, теряющего последние силы, с партизанами. Трогает осторожность, с какой старик, дядя Михайла, «как называли его ребятишки», опустил летчика, похожего на «сущий шкилет». на салазки; потом подумал, стащил с себя «армяк, свернул и подмостил ему под голову». Трогает и спор сельских женщин: «у кого жить Алексею?» Каждая готова отдать Алексею последнее из своих припасов, хотя сами жили в лесу, «терпели великие бедствия, страх от ежеминутной угрозы, что немцы их откроют, голодали, мерзли, но колхоз, — подчеркивает автор, — не развалился. Наоборот, великие бедствия войны еще больше сплотили людей».