Наталья Кравцова: Вернись из полёта!

Закончив бой, командир полка и его ведомый приземли­лись. Баранов зарулил самолет на стоянку и направился на командный пункт. Для патрулирования в районе аэродрома вылетела очередная пара истребителей.

Решив, что медлить нельзя, что сейчас, после успешно про­веденного боя, самое подходящее время для того, чтобы по­говорить с командиром полка, Лиля поспешила к землянке, куда только что вошел Баранов.

Когда она проходила мимо самолета, который приземлил­ся после боя, летчик окликнул ее:

— Мадемуазель! Постойте, мадемуазель лейтенант! Куда вы так спешите?

Лиля бросила быстрый взгляд в его сторону: это был Ку­лагин, который никогда не упускал момента, чтобы не задеть ее. Разгоряченный после схватки с «мессершмиттами», он ве­село и насмешливо смотрел на Лилю, принимая из рук техни­ка котелок с водой.

Лиля продолжала идти не отвечая. Всего несколько минут назад она видела, как он блестяще вогнал в землю фашиста, своего противника, и удивлялась его мастерству. Но разгова­ривать с ним в том тоне, который он выбрал, она не собира­лась. К тому же ей было некогда.

Кулагин наспех отпил несколько глотков и, отдав котелок технику, сказал вслед Лиле:

— Простите, вы, кажется, на КП? Догадываюсь — к Бате. Боюсь, он сейчас вежливо выпроводит вас. Только не вздумай­те пустить слезу — не терпит! Впрочем, разрешите вас прово­дить? Возможно, вам, как представительнице слабого пола, потребуется помощь...

Догнав Лилю, он зашагал с ней рядом, действительно со­бираясь сопровождать ее, но она резко остановилась и посмо­трела ему прямо в лицо. Чего он хочет от нее? Чтобы она от­вечала на его шуточки и кокетничала с ним? Или чтоб рассер­дилась и надерзила ему? Нет, сейчас она спокойно скажет, что у нее нет ни малейшего желания любезничать с ним да и во­обще с кем бы то ни было...

Но, увидев совсем близко его красивое смуглое лицо с ко­роткой полоской усиков над верхней губой и встретившись с ним взглядом, Лиля неожиданно для себя смутилась. Она чувствовала, что нравится Кулагину и что все его насмешки в ее адрес — это способ поближе познакомиться с ней, узнать ее лучше. Больше того, она вдруг поняла, что, несмотря на раз­дражение, которое он вызывал в ней, ей все-таки хочется нра­виться ему...

Нахмурившись, недовольная собой, она спросила:

— Кажется, вас зовут Кулагин?

— Совершенно верно, мадемуазель. Владимир Кулагин. Мама называет меня Вовочка... У вас прекрасная память. Впрочем, не только память — в вас все прекрасно, как сказал бы на моем месте поэт, и будь я поэтом...

— Вы хорошо дрались сейчас в воздухе, Кулагин. А на земле...

— Воздух — моя стихия! — воскликнул с нарочитым пафо­сом Кулагин,— Простите, я перебил вас.

— На земле вы мне совсем не нравитесь.

— Как это печально! Зато вы мне безумно нравитесь! И я не теряю надежды, что когда-нибудь вы обратите свой благо­склонный взор на покорного раба вашего. Если, конечно, Батя сейчас не отошлет вас вместе с вашей веселой подругой куда-нибудь в иные края... Это было бы ужасно!

Лиля презрительно дернула плечом и быстро зашагала дальше не оглядываясь.

— Желаю вам удачи! — крикнул ей вдогонку Кулагин.— Батя в отличном настроении! Советую воспользоваться этим незамедлительно!

Он еще некоторое время стоял и, сощурив от солнца глаза, задумчиво, без тени насмешки смотрел ей вслед, пока Ли­ля пересекала летное поле и видна была ее миниатюрная фигурка, перетянутая в тонкой талии широким кожаным ремнем.

Лиля шла и старалась, уже в который раз, продумать свой разговор с командиром. Официальное обращение к нему с просьбой разрешить летать ей и Кате... Нет, это уже не годит­ся. Разговор по душам? Неизвестно, получится ли...

Убеждая себя, что нужно верить в хорошее, она представ­ляла, как войдет в землянку, как Баранов встретит ее радост­ной улыбкой... Ведь он только что сбил фашиста — конечно же, улыбкой! А если нет? Если скажет: «На вашу просьбу я уже ответил вам ясно и понятно — не разрешаю!» Тогда как быть?

Так ничего и не придумав, Лиля решила, что будет дейст­вовать в зависимости от обстоятельств.

Приблизившись к землянке, она остановилась. Чуть в сто­роне, в невысоком кустарнике, под деревцем, стоял столик с рацией, и чернобровая круглолицая связистка, сидя за столи­ком в наушниках, принимала сообщения с пункта наведе­ния истребителей. Рядом ходил заместитель командира полка Мартынюк и, посматривая на небо, время от времени говорил что-то в микрофон, который держал в руке. Он поддерживал связь с истребителями, улетевшими на задание.