Шамиль Ракипов - Звездные ночи

Серые, холодные волны, уходящие за горизонт, кажутся неподвижными, они словно отлиты из гранита, «Наше надгробье, — подумала я, выжимая из мотора все силы. — А Рая молодец, сидит и не шелохнется. Пусть посмотрит этот пират, как умирают советские летчицы…»

Но Рая Аронова шелохнулась.

Немец сделал разворот и приблизился к нам с другой стороны. Набрал высоту, атакует сбоку, но стрелять не торопится. Снова, высунув руку, показал два пальца. Что он хочет этим сказать, непонятно.

В этот момент я услышала пистолетный выстрел. Второй. Третий… И «мессер», клюнув носом, в отлогом пике пронесся под нами и врезался в волны. Длинный хвост задрался, встал вертикально…

— Сдох! — не своим голосом закричала Рая. — Магуба, он сдох. Капут! Ты видела?

Я не могла вымолвить ни слова, онемела от нежданной радости. Вдруг захотелось исполнить какой-нибудь «танец» в воздухе, не знаю, как и удержалась.

«Почему он показывал два пальца? — немного успокоившись, задумалась я. — Хотел сказать — вас двое? Но это очевидно, нет смысла считать. Может быть, изображал первую латинскую букву в слове «Виктория»? Победа… Нет, вряд ли. Истребитель новейшей марки, последнее слово немецкой военной техники и фанерный «По-2» — силы слишком неравные, чтобы вести речь да еще на пальцах о какой-то победе. Безоружного человека, стоящего у стенки, которого расстреливает целый взвод, никто не станет уверять, что он побежден…»

И все же я, кажется, догадалась, что хотел нам внушить фашистский ас. Вероятно, именно он атаковал самолет Дуси Носаль. И вот — вторая жертва, второй «По-2», как он был уверен, на его счету. Двойная ошибка…

«Пистолет отблагодарил тебя за ласку», — хотела я сказать Рае, но промолчала. Наверняка эта мысль ей самой пришла в голову.

До самого аэродрома мы летели молча. Выйдя из самолета, я попросила у штурмана пистолет и на глазах Бершанской, группы техников поцеловала его. Никогда не думала, что буду целовать оружие, а вот довелось.

— Задание выполнено, — доложила я командиру полка. — На обратном пути нас атаковал «Мессершмитт-109», штурман Аронова выстрелами из пистолета сбила его.

Лицо Бершанской дрогнуло, она кивнула головой и сказала:

— Расскажите подробнее.

Я рассказала.

Раю обступили, поздравляли, расспрашивали. Уходя, я слышала ее лепет:

— Да что вы… Ну, выстрелила. Этот же инстинкт самосохранения…

Герой Советского Союза Рая Аронова из скромности или из опасения, что ей не поверят, никогда не рассказывала об этом случае, а в своих военных воспоминаниях приписала факт, свидетелем которого я была, совсем другому человеку, безымянному пилоту какого-то разведывательного самолета. Но с «мессером» она расправилась своей рукой у меня на глазах. Это произошло в феврале 1944 года. Более точную дату указать не могу, прошло столько времени. Возможно, рассказывая и о других событиях, я иногда допускаю неточности в датах, не судите меня строго за это. Что-то может сместиться в памяти, хотя я на нее и не жалуюсь пока.

Счет военным ночам я веду несколько условно, с первого боевого вылета, а не со времени прибытия нашего авиаполка на фронт. Учтите это. Так я считаю правильнее: ведь всегда памятны факты, события, а не просто дни или ночи.

У меня нет времени, чтобы что-то проверить, уточнить, да и, признаться, не вижу необходимости. Если и ошибусь в датах, то ненамного, за это я ручаюсь.

Мы с Лейлой живем теперь в разных домах. Я захожу к ней по пути на аэродром. Сидит за столом, читает какие-то бумаги.

— Поворковать пришла? — ласково спросила она, подняв голову и застегивая верхнюю пуговицу на гимнастерке.

— Да, по поводу бригадного метода обслуживания самолетов.

— Посиди минутку — догляжу отчет старшины… — И, словно спохватившись, спросила: — Чаю хочешь?

— Не откажусь.

— Наливай. Еще горячий…

Новый метод, на который перешли недавно наши техники, расхвалили в сегодняшнем номере армейской газеты, но он мне не по душе. Все техники эскадрильи налетают скопом на один самолет, осматривают, ремонтируют, если есть необходимость, потом переходят к другому. Выигрыш во времени немалый, но, как говорится, у семи нянек дитя без глазу. Что-нибудь да в спешке проглядят. Часто говорит за себя качество ремонта. То недотянули гайку, то перетянули, а от разнобоя добра не жди.

Поговорили, поворчали — Лейла тоже не в восторге от новшества — но не выступать же нам в роли гонительниц новаторов производства. Никто нам не позволит ставить палки в колеса новому методу, одобренному высоким начальством. Хочешь не хочешь — доверяй самолет бригаде. Видимо, нужно усилить контроль.