Шамиль Ракипов - Звездные ночи

Еще одна короткая очередь — на этот раз пули прошли справа от «мессера», он послушно отвернул влево и, снижаясь, направился прямо на нас.

С пистолетами в руках мы выстроились вдоль посадочной полосы.

Оба самолета приземлились с интервалом в несколько секунд. Из «Ла-5» выпрыгнул коренастый, смуглолицый летчик, кинулся к «мессеру», вскочил на крыло. Когда мы подбежали, к нашим ногам вывалился долговязый немец. Все это произошло очень быстро.

— Хенде хох! — хором крикнули девушки, направив на поверженного врага пистолеты.

Немец встал и, прижавшись спиной к фюзеляжу, медленно поднял руки.

— Рус-мадам… Рус-мадам… — залопотал он.

Кто-то из девушек язвительно заметил:

— Какой галантный.

Наш летчик уже успел обезоружить врага — бросил на траву «вальтер» и нож. Подойдя к пленному, сорвал с него планшет, ощупал карманы.

— Это Ахмет, — шепнула мне на ухо Лейла. Глаза ее сияли, щеки разрумянились.

«Вот он какой», — подумала я, разглядывая летчика. Суровое, скуластое лицо, огненно-карие глаза, между бровями — резкая складка, на лбу — капельки пота. На вид ему было лет двадцать пять. Повернувшись к нам, он сдернул с головы шлем, улыбнулся.

— Общий привет!.. Лейла?!

— Ахмет… здравствуй. Ты ранен?

Только теперь мы заметили, что с левого рукава летчика капает кровь.

— Пустяки. Не думал, что встречу тебя. Явился без подарка. Впрочем, вот, — он показал здоровой рукой на «Мессершмитт». — Дарю!

Лейла приложила руку к груди, слегка наклонила голову, улыбнулась.

— Я тебя провожу в медпункт, идем.

— Царапина, я даже не почувствовал, — в нем еще не остыл жар боя. — Где ваш командир? Надо сообщить в штаб…

— Она все видела, сообщит. Пошли.

Девушки наперебой поздравляли Ахмета с победой, давали шутливые советы Лейле:

— Не отказывайся от подарка, на «По-2» обменяем.

— Можно и не менять, перекрасим, освоим, в гости будем летать.

— В санаторий — туда и обратно.

— Почту возить.

— В хозяйстве пригодится…

Ахмет и Лейла ушли, мы снова обступили немецкого летчика. Он, видимо, понял, что расстреливать его мы не собираемся, стоял, заложив руки за спину, и с любопытством разглядывал нас.

Девушки оживленно заговорили:

— Что с ним делать?

— Женя, спроси у него, нравятся ли ему ведьмы.

— Отвоевался, гад летучий!

— Очухался, а когда нас увидел, душа в пятки ушла.

— Женя, ты что молчишь? Допрашивай!

Подошла Бершанская с двумя солдатами из батальона аэродромного обслуживания. Они увели пленного.

— Техникам осмотреть оба самолета, заправить, — распорядилась Евдокия Давыдовна. — Их скоро заберут. Накормите нашего сокола, скажите, что его ждут в штабе дивизии. Пленного тоже доставят туда. Этот «язык» очень кстати.

— Наш летчик ранен, — сказала я. — Рана, видимо, не опасная.

— Отправим на санитарном самолете. Это Ахмет Султанов, старший лейтенант, у него три ордена.

— Вы его знаете? — раздался удивленный голос.

— Нет, — улыбнулась Бершанская. — Я сообщила в штаб номер его машины, мне сказали, кто ее хозяин. Перед отлетом пусть зайдет ко мне…

Ахмету сделали перевязку, и мы наконец приступили к завтраку. Перед гостем поставили полную кружку сухого вина, он чокнулся с нами, но пить не стал. А мы выпили свою норму — по сто граммов. Крепче спать будем.

— Расскажи, как тебе удалось притащить сюда «мессера», — попросила Лейла.

Она сидела слева от Ахмета, спокойная, сдержанная, как всегда. Он тоже не проявлял своих чувств, даже как мне показалось, избегал смотреть на Лейлу. «Боится выдать себя, — подумала я. — Надо оставить их вдвоем».

— Я вел огонь по «Юнкерсу», — Ахмет оживился и, как все летчики, рассказывая, начал жестикулировать, видимо, рана дала себя знать, он поморщился и рассмеялся, — «Мессер» налетел сбоку, зацепил меня. Ушел вверх, — он очертил здоровой рукой в воздухе полукруг. — Я слежу за ним краем глаза. Вижу: атакует одного из наших, скалится, а огня нет — то ли отказало оружие, то ли кончился боезапас. Отвернул от меня и — деру. Я за ним. Догнал у самой линии фронта. Дал сверху короткую очередь, пули прошли у него перед носом. Начал вилять, я еще очередь, почти в упор, но мимо, с упреждением. Думаю: не поймет что к чему, третьей очередью продырявлю ему башку. Он понял, закатил шикарный разворот. Остальное вы видели.

Он поднялся, но Лейла снова усадила его.

— Доешь плов, выпьешь компот, тогда отпущу, — решительно заявила она. — Ты потерял много крови, девушки говорят, в кабине целая лужа.