Игорь Берег - Приказ - дойти до Амазонки

Но сейчас Михелю очень хотелось пожить еще немного. Те люди, что оставили его привязанным к дереву, не показались такими уж страшными. Он надеялся, что когда они закончат свои дела в деревне, то вернутся, чтобы развязать его. Поэтому, когда вокруг стали раздаваться таинственные шорохи, он испугался. Пришли другие чужаки, а эти могут оказаться не такими уж благодушными. Он твердил про себя: «Молчи, Михель, молчи!» — и покрепче сжимал зубы, чтобы не выдать себя даже дыханием.

А капитан Митчелл в двадцати шагах от него изучал в бинокль незнакомую деревню и раздумывал о том, что предпринять. Его бойцы могут проникнуть на эту закрытую со всех сторон территорию. Их этому учили. Но что делать дальше? Где искать тех, кто ему нужен, и как, в конце-концов, они выглядят? Тот немец, которого они допрашивали в домике, не смог сказать ничего определенного. Четыре человека, вооружены, одеты в такие же комбинезоны, как и у него. Говорили по-английски, один знал немецкий. Если это немецкая колония и таинственная четверка отсюда, то все должны были общаться на немецком. Логично? Но если они не отсюда, то зачем проделали столь долгий путь? Кто послал их? Кроме того, где они находятся сейчас? Уже в деревне, или так же, как и группа «А», залегли на окраине и выжидают? Ничего не известно. Неужели эти штабные крысы, которые отдали ему приказ на преследование и уничтожение, не могли сообщить хоть чуточку больше информации? Будь они прокляты! Остается только ждать и наблюдать.

Они ошиблись! Вернее, ошибся он, командир группы СОБ, Евгений Миронов! Он недооценил противника. Но кто же мог знать, что это быдло, раскачивающееся в такт музыке и стучащее кружками по столам, не имеет никакого отношения к обряду посвящения юных штурмовиков в мужчины? Толстомордые бюргеры просто праздновали день, когда их подрастающее поколение сможет наконец сесть с ними рядом за массивные столы и отхлебнуть пива из литровой кружки. И совсем удачно, что на праздник сыновья притащили двух америкашек, способных развлечь отцов.

А сами юнцы во главе со своими наставниками дожидались, когда родители в полной мере насладятся пением худосочной актрисочки и игрой на пианино гомика-актера. Теперь их можно было забрать, чтобы использовать в том деле, для которого и совершено было дерзкое похищение.

Штефырца прибежал к своим товарищам, почти не скрываясь. Миронова удивила эта неосторожность, но когда Мишка доложил, в чем дело, опасность, что его могли заметить, отошла на второй план.

— Уходят! — сказал наблюдатель, оставленный Евгением у ратуши. — Уходят!

— Спокойно! — Миронов жестом посадил на корточки вскочивших было подчиненных. — Докладывай по порядку!

Мишка глубоко вдохнул, выравнивая дыхание.

— К ратуше подошли те, кто был в охотничьем домике, в песочной форме и каскетках. Подошли строем, с ними еще двое, постарше. Старшие вошли внутрь и через какое-то время вывели наших американцев. Молодые окружили их, связали руки, одели на головы мешки и повели к выезду из деревни. Я убедился, что ведут туда, а сам рванул к вам. Что делать будем?

Евгений понял — обряд состоится сегодняшней ночью и не в черте Нойдорфа. Вероятно, для подобных действ имелось специальное место — чтобы не смущать мирных жителей видом крови. Капище какое-нибудь. И сейчас тем, кого они собирались спасать, угрожает реальная опасность.

— Сколько их? Вооружение?

— Шестеро молодых и двое взрослых. У всех винтовки, у старших еще пистолеты. Ну и кинжалы здоровенные.

«А на лезвиях надписи „Блют унд эре“ — „Кровь и честь“, — решил про себя Миронов. — Слышали мы про такое».

— Ерунда, командир! — подал голос Монастырев. — Надерем задницы соплякам, отберем американцев и смоемся!

Миронов не совсем разделял его оптимизм.

— Взрослые — насколько старше? — спросил он Штефырцу.

— Да порядочно. Не деды, но уже и не крепкие мужики.

— Я же говорю! — не унимался Толик. — Догоним и задницы надерем!

— Уймись, Портос! — осадил его Шишов. — Не видишь — командир думает.

Монастырев заткнулся. Евгений еще с минуту помолчал, потом сказал:

— Действительно, придется догонять. Далеко они могли уйти?

Мишка прикинул что-то в уме, ответил:

— Нет, только из деревни вышли. Шагают не быстро, с ними же пленники, а те ничего не видят.

— Ну и ладно, — решил Миронов. — Говоришь, к выезду направлялись?

Веревка, которую он привязал к петле на вершине стены, осталась на другой стороне Нойдорфа. Придется вновь карабкаться без страховки. Впрочем, что это он? Неужели устал? Ведь с ним его ребята! Простенькая пирамида и через секунду все на той стороне.