Поль Сидиропуло - Костры на башнях

И Иван Владимирович спрашивал очень часто себя: каковы причины отхода советских войск на Южном фронте? И приходил к выводу: не были подготовлены оборонительные рубежи, о них по-настоящему не позаботились, не запаслись заблаговременно надежными резервами, а контрудары советских войск носили случайный характер… Об этом он и сказал Верховному.

Сталина, похоже, задела такая откровенная оценка, его смуглое лицо с легким восковым налетом побелело от гнева. Иосиф Виссарионович остановился напротив собеседника, прищурив колючие глаза: казалось, он гневался — ведь речь шла о его личных недостатках и просчетах, весьма важных упущениях. Однако, как выяснилось чуть позже, это было не совсем так — гневался он по другому поводу. Он заговорил о резервах, самых необходимых, насущных, без которых ни за что не обойтись.

— Вы правильно сказали, товарищ Тюленев, нам необходимы крепкие резервы. — Он подчеркивал каждое слово. — И от того, насколько быстро и эффективно мы сумеем их подготовить, зависит наше положение на фронтах. Государственный Комитет Обороны поручает вам это неотложное дело. Отправляйтесь на Урал со специальным заданием. — В жестких черных волосах Сталина густо проглядывала седина. — Необходимо самое серьезное внимание обратить на обучение резервных дивизий ведению ближнего боя, — тверже добавил Сталин, — особенно борьбе с танками. Необходимо также отработать с командным составом вопросы управления боем.

Вначале Тюленев воспринял задание с некоторым унынием, хотя и не подал вида, не возразил, но потом, подавив внезапно подступившую к сердцу обиду, обдумав предложение Верховного глубже и основательнее, он понял, что предстоит не обычная тыловая работа. Речь ведь не о простом формальном призыве людей идет — собрал четырнадцать стрелковых и шесть кавалерийских дивизий, и на этом кончаются твои полномочия, — нет, тут нужно в кратчайший срок, в течение двух месяцев, подготовить настоящих воинов, обучить их ведению современного боя с применением новейшей техники. Немцы придают особое значение танковой атаке, стало быть, каждый советский боец должен овладеть надежной тактикой борьбы с танками, мотомехчастями.

В приемной Сталина для Ивана Владимировича был заготовлен мандат, в котором указывалось, что генерал армии Тюленев является уполномоченным Государственного Комитета Обороны по обучению и сколачиванию вновь формирующихся дивизий на территории Уральского военного округа.

Уже в поезде, глядя из окна на багряную листву деревьев, Тюленев думал о том, как лучше организовать подготовку личного состава; перво-наперво выступит в гарнизонном клубе и поделится своими впечатлениями о войне, о которой люди знают лишь по сводкам Совинформбюро и газетным корреспонденциям.

Ивану Владимировичу предоставили возможность взять с собой и нужных ему военных специалистов. Отправились на Урал вместе с ним его давние боевые товарищи: генерал-майор Тимофеев, кстати, Василий Сергеевич был с ним и на Южном фронте, и самый меткий снайпер времен гражданской войны капитан Николай Иванович Ващенко — а обучать солдат стрелковой подготовке, а между занятиями рассказывать призывникам о некоторых памятных военных событиях.

Урал встретил крепкими холодами. Как ни пытался хорохориться Тюленев, не так скоро оставила в покое раненая нога, временами настойчиво напоминала о себе: схватила дней через десять нестерпимая боль среди ночи, хоть кричи. Забыл о недуге, не обращал внимания, вот и дало о себе знать ранение. Иван Владимирович и так ногу приспособит, и этак — не помогает. «Неужто хирург не вытащил пулю из ноги?» — и такая приходила в голову мысль. И понимал, что нелепая. Стал растирать рану — рубец, кажется, вздулся. Промаялся всю ночь — если бы только одну! Да, как видно, верно поступили, направив его в тыл, — для фронта он еще не был готов.

…День в день, как приказано, задание было выполнено. Иван Владимирович вернулся в Москву с отчетом и, несмотря на поздний час, отправился в Генштаб: он знал, что работа там не прекращалась круглые сутки.

— Дивизии можно отправлять на фронт, — рапортовал Тюленев.

И снова стал проситься на передовую. Но ему сказали в Генштабе, что рано идти на фронт — можете повредить ногу.

«Неужто так хромаю, что сразу в глаза бросается?» — удивился Иван Владимирович.

На второй день Тюленева вызвал Сталин. Верховный Главнокомандующий был доволен результатом подготовки резервных войск. И, выслушав отчет, сказал: