Анатолий Санжаровский - Кавказушка

В дверь ударили палкой.

Обычно палкой стучал старенький почтарь.

«А что если похоронки на Дато? На Вано?!» – прожгла её больная мысль.

Она машинально надвинула одеяло. Закрылась с головой.

– Эй, Жения! Засоня!.. Это на тебя не похоже, – тоненько, уважительно выговаривал ранний почтальон. – Вчера вечером не потащился в твою даль, болячка припекла. А вот на свету отпустила, я и вот он вот… Иди забери грамотку от сына.

Жению ветром сняло с койки. Подлетела к двери.

– Гиви! Солнышко! Радость моя! Читай через дверь, покуда я…

Она постеснялась добавить: "… одеваюсь".

Она бежала к Русико – не грела ступнями землю.

– Соседушка! Ты чего по теми прискакала? – удивилась Русико раннему налёту Жении. – Петухи ж ещё не пели!

– А ты что, думаешь, без петухов и день не завяжется? Профессорша твоя всё ещё давит соньку?

– Ясно. Спит как пропащая.

– Разбуди, а… Письмо от Вано… Какие мы с тобой толкушки тёмные… Э-э-э…

Русико жаль будить дочку. Но надо.

Русико садится на край койки, тихонько поталкивает в открытое детское плечико. Одной рукой будит, другой кутает.

– Медико… Зёрнышко… Проснись… Почитай нам письмо от дяди Вано…

Притворяшка Медико в другой раз и потянула бы всласть волынку, поломалась бы как медовый пряник. Но тут, заслышав про письмо с фронта, готовно, словно и не спала, а лежала ждала материной просьбы, выставила из-под одеяла розовую пятерню, как лучики проснувшегося молодого солнца. Давайте!

Жения почтительно подала письмо, проговорила, одновременно и винясь за свою неграмотность, и восторгаясь девочкой, умеющей читать:

– Грамотный человек – зрячий, неграмотный – слепой.

Медико – Тамарина подружка, бегали в один класс, за одной партой сидели – навалилась читать торопливо, взахлёб и невыразимо громко, на весь упор, точно на трибуне была.

– Ты на скорый поезд опаздываешь или на пожар? – осадила дочку Русико. – И чего кричишь?

– Торопливая нога спотыкается. Не спеши, – ласково попросила Жения, из стороны в сторону запретно проведя перед Медико жёстким указательным пальцем, широко лопнувшим сбоку на впадинке. Это от большого сбора чая растёрла. Распекла до косточки. – Не спеши, читай получше, – уже как-то заискивающе кланялась Жения. – Ничего не пропускай…

Медико самой не терпится узнать, что же в письме дальше.

Однако, сдерживаясь, теперь она читает вежливо, на заказ. Медленно, чётко выговаривает каждое словушко и раз по разу посматривает поверх письма на Жению. Всё ли понятно?

Жения в спешке кивает.

Понятно, понятно. Дальше читай!

Но чем дальше читает Медико, тем всё заметней тускнеет Жения.

Не нравится Жении чтение. Ведь и про сквозное ранение в шею, и про госпиталь Жения уже слыхала от старика Гиви.

К Гиви она отнеслась с недоверием. Старый человек, вполне мог чего не разобрать. Пропустил. Самое хорошее, самое важное, может, и пропустил!

И Жения, с быстрыми поклонами проводив Гиви, помела к Медико. Молодые глаза наверняка увидят то, что не увидели старые!

Но странно…

Разные люди, старое и малое, а читают слово в слово одно и то же. Как сговорились!

Жения панически косится на Медико.

Письмо уже к концу… Неужели ничегошеньки, ни полсловечка нету про то, что и мучения, и госпиталь уже позади, что Вано уже снова в деле?

Вот письмо уже кончилось. Но даже намёка нет на то, чего так ждала Жения.

Помолчав в нерешительности, она всё же с открытым сарказмом бросила Медико:

– Читаешь не лучше старчика Гиви!

Подумала:

"Похоже, в школу ты бегаешь лишь от дождя укрываться!"

А вслух добавила:

– Зря тебе пятёрки ставят!

И холодно забрала письмо.

Что же делать? Что?

Может, всё так и есть, сговорились Гиви с Медико?

Не-ет, ваша не спляшет!

Бог любит троицу. А чем я хуже? Написанное не сотрёшь. Для верности пускай вот почитает мне ещё сам председатель сельсовета, наша верховная власть. Последняя косточка покажет! Как верховный прочитает, так тому и положу веру.

Но Совет закрыт.

Рань.

День ещё толком глаза не разлепил.

Жения к председателю домой.

– Чего тебе, ласточка? – насторожённо встретил сановитый председатель на крыльце – чинил порожки.

– А чего, батоно, [3]слепой хочет? Два зрячих глаза… Чтоб прочитать, что пишет сын, – и устало, с надеждой подала письмо.

Верховный топор в пень. Прочитал.

Он ни слова не прибавил к тому, что уже дважды слыхала Жения.

– Горько… Рубятся на войне, а сюда, – верховный медленно складывая письмо, – какие щепки летят…