Вячеслав Бондаренко - День «Б»

Переданная в его распоряжение рота «Шума» ожидала Дауманна на центральной площади. Завидев эсэсовца, роттенфюрер надсадно выкрикнул по-русски: «Равняйсь! Смирно!» Бойцы роты торопливо подтянулись. Два немца-унтера резко выделялись в строю своей выправкой. Только они были вооружены автоматами, остальные — винтовками и карабинами.

Дауманн без всякой симпатии разглядывал свое воинство. Солдаты были одеты в летнюю полевую форму вермахта, но некоторые детали обмундирования указывали на их принадлежность к «Шуме». Прищурившись, Дауманн рассмотрел нашивку на левом рукаве — свастика в лавровом венке и надпись по-немецки «Верный, храбрый, послушный». «М-да, — тоскливо подумал он, — в теории звучит отлично».

— Герр оберштурмфюрер! — рапортовал тем временем командир роты. — Рота батальона «Шума» построена! Роттенфюрер Шпак.

— Как? — переспросил Дауманн недоуменно.

— Шпак! — с еще большим усердием выкрикнул русский.

Эсэсовец брезгливо взглянул в его потное от усердия лицо:

— Запомните, роттенфюрер!.. К члену СС нужно обращаться без слова «герр». Неужели за время службы великому рейху вы не удосужились выучить столь элементарных вещей?..

— Виноват, ге… то есть оберштурмфюрер, — жалко пролепетал Шпак. — В ходе службы я редко контактировал с членами СС, в основном…

— Молчать! — крикнул Хойзер. — Мне не интересно, с кем вы контактировали, а с кем нет! Мне нужно, чтобы вы обращались ко мне в соответствии с правилами! В СС нет господ, есть только братья!.. Повторить!..

— В СС нет господ, есть только братья, оберштурмфюрер! — послушно повторил Шпак.

Хойзер удовлетворенно кивнул и, резко выбросив вперед руку в нацистском приветствии, громко произнес:

— Хайль Гитлер!

— Хайль! — отозвался строй.

Но отзыв, как показалось Дауманну, прозвучал далеко не дружно.

Маленький отряд, возглавляемый капитаном Соколовым, или, согласно новым документам, гауптманном вермахта Карлом фон Зейдлицем, отправлялся в путь ночью, с подмосковного полевого аэродрома. Было несколько странно видеть, как из остановившегося на краю летного поля автобуса вышли семеро немецких офицеров в чине от лейтенанта до гауптманна. Отряд провожал только начальник 10-го отдела «Смерша» майор Збраилов. Взволнованно глядя в лицо Владимира, он произнес:

— Ну, Володя, ни пуха ни пера. Возвращайся живым. И ребят сохрани по возможности.

— К черту, Александр Михайлович, — отозвался Соколов. — Постараюсь.

Офицеры обнялись. Медленно, словно нехотя начали раскручиваться винты окрашенного в защитный цвет «Ли-2». «Немцы» поднялись в салон самолета.

Лететь предстояло долго. И Соколов с удовлетворением отметил, что его ребята нисколько не нервничают. Во всяком случае, все они спокойно дремали, прислонившись спиной к фюзеляжу самолета.

Из кабины экипажа показался пилот. Тихонько, чтобы не потревожить ребят, Владимир спросил, сколько осталось лететь.

— Не трухай, земляк, мимо не пройдем, — подмигнул в ответ летчик. — Через пять минут линия фронта.

«Линия фронта!» Соколов невольно прильнул к прямоугольному окошку, но ничего, кроме темного неба и быстро мелькающих белых полос, которые, как он догадался, были облаками, видно не было. А ведь где-то там, внизу, пролегали линии окопов, десятки тысяч людей готовились к смертельному бою…

И вдруг прямо перед глазами сверкнула яркая вспышка. От неожиданности Владимир отшатнулся в сторону. Самолет ощутимо тряхнуло. Мигом пробудившиеся офицеры встревоженно переглядывались.

— Зенитки, — зло произнес лейтенант Денисеня. — Вот лупят, гады! Наверно, над линией фронта идем…

Чёткин, внимательно вслушиваясь в отдаленный лай зениток, хмурился и качал головой.

Из кабины пилотов высунулся взволнованный, потный летчик.

— Не понять ни хрена! — проорал он. — Мы ж еще над нашими идем! Чего они по своим-то лупят?! Их же предупредить должны были!..

Соколов от души стукнул кулаком по колену. Он слышал немало историй о сбитых по ошибке наших самолетах. Еще не хватало погибнуть от своего же снаряда, даже не приступив к выполнению задания!

На лицах разведчиков застыли бессилие и досада. Чем тут поможешь летчикам? Ничем. Поможет им только собственно мастерство, хладнокровие и мужество.

Разрывы вокруг самолета продолжались. Похоже, советские зенитки сменили немецкие. Внезапно «Ли-2» словно подскочил на месте и сильно клюнул носом вперед. Дверь, ведущая в кабину пилотов, распахнулась, оттуда показался летчик.