1 ...6 7 8 10 11 12 ...111 — Что вы имеете в виду, Сергей? — очнулся наконец от своих раздумий и Мигель.
— Я говорю, — Серёга, сняв пулемёт с плеча, приставил его к столу. — Ждут нас отовсюду, это так. Но ведь прямо на платформе станции нас не ждут?..
Мигель переглянулся с подпольщиком; оба воззрились на Хачариди равно непонимающе. Тот предупредительно поднял ладонь: «не торопите, мол».
— Кто кроме козы может находиться на путях или подле? — спросил он. — Обходчик может?
— Может-то, может, — с кряхтением угнездился Александр Ерофеич на скрипучем тарном ящике. — Только ведь и обходчика немцы на дрезине возят с патрулём туда-сюда. Когда сами, когда румын привлекают.
Теперь переглянулись Мигель и Сергей Хачариди.
— Румын?
Лейтенант Боске прищурился, Сергей кивнул…
Несладкие раздумья Трофима Кравченко
Старший лейтенант Войткевич, зарекомендовавший себя геройски во время выполнения задач, поставленных штабом КВЧФ, до сих пор вызывал мигрень у начальника флотского «СМЕРШа» и его ближайшего подчинённого, майора Трофима Кравченко.
Надо же, Яков Войткевич… С виду простодушный балагур, любимчик компании, не заподозренный в излишней моральности и карьеризме, — и всё же этот чёртов одессит мало походил на героя киноленты «Два товарища». Там сквозь одесский юморок так и сквозит высокая классовая сознательность, а тут… Претил прямо-таки чекистский нюх подлый душок чего-то исподнего, снаружи не видного, но до изжоги антисоветского. Хоть сейчас влепи 58-ю, за что — непонятно, или только за то, что непонятно…
И, не в последнюю очередь, не совсем понятно было, как, в честь чего, этот неприлично начитанный и языкатый босяк умудрился побывать номенклатурным совработником на подозрительных западных территориях. Опять же — как выскочил из всех возможных окружений 41-го, выбился из штрафников опять в офицеры…
В общем, тёмных пятен в биографии Якова Войткевича было, что у пегого поросяти. А в глубоком кармане — политическим рентгеном прозревал начальник следственного отдела Трофим Кравченко, — таилась самая беспринципная и беспартийная фига.
Иное дело капитан Новик. Как с плаката малёванный: комсомолец, герой, чекист, будто только что от социалистической титьки Родины-Матери оторванный. Только вот рожа какая-то совсем уж не пролетарская, вылитый какой-нибудь штабс-капитан из графьёв. Видал таких в своё время, на заре туманной… Впрочем, прежде всего военной, и не под одинаковыми знамёнами, Трофим Кравченко. И не поверишь, что родители А.В. Новика — прачка да водовоз, потомственные люмпены из губернского Симферополя.
Ладно, замашки барские ещё можно списать на то, что, будучи увлечён, а после и женат на дочери чекистского божка-идола, Александр Новик долго хлюпался в сливках светского советского общества. Которые, при ближайшем рассмотрении, если не копировали, то уж пародировали великосветский старорежимный манер изрядно. Но ведь и в подлинном благородстве нельзя отказать субъекту. В том, которое пережитком называется. Чего стоит только история, когда он свой заградотряд в атаку повёл, возвратив трусов и дезертиров на позиции вспять не карой господней, а личным примером.
И веришь после такого, — ёжился Трофим Кравченко, пообщавшись с сим хладнокровным ура-капитаном, — что ежели сподличаешь… Ежели сунешься по его святому, как по мытому, то, невзирая на субординацию и партийный ранг, всенепременно получишь в морду.
Белой перчаткой, которую он потом ещё и выбросит, чтоб не мараться душевно.
Крепость «Керчь». Район форта «Тотлебен»
…Кто наорал на унтерфельдфебеля Крауге через полуопущенное стекло штабного «Хорьха», он так до конца и не понял, но пропуск был терпимым, а главное — они, кто бы они такие ни были, — хотели видеть лично полицай-комиссара полевой комендатуры 676 Эриха Мёльде. А кто же без дела станет искать шефа местной полевой жандармерии? Иметь к нему дело — уже было достаточной рекомендацией. Не станут же, в самом деле, сомнительные личности нарываться на аудиенцию с главным карателем округа.
— Hebe! — прикрикнул фельдфебель на караульных. — Поднимай! Чёрт mit Ihnen…
Полосатый шлагбаум перед каменной аркой главных ворот подскочил вверх.
Увиделись ли эти визитеры с шефом «Geheime Feldpolizei» [3] Тайная полевая полиция — действительно в чем-то армейский аналог гестапо для 500 км прифронтовой зоны. В общем же, несмотря на то, что собственно гестапо на оккупированных территориях никогда не действовало, этим именем, как нарицательным, называлось любое учреждение карательного толка, которых при оккупационной администрации было предостаточно.
или, как говорят, не разбирая тонкостей, запуганные местные жители: с шефом «гестапо», или нет? — унтер-фельдфебель Крауге ни за что не рискнул бы прояснить этот вопрос, даже если бы за бдительность его повысили в звании до обер-фельдфебеля.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу