Михель Гавен - Крестоносцы

Селим приехал утром, сразу после того, как Джин появилась в больнице и начала осматривать вновь поступивших больных. Усвоив ее наставления, молодой человек вошел в палату один, без оружия. Охранника Селим оставил в коридоре. Она сразу заметила в его взгляде напряженное ожидание. Без сомнения, Селим с ходу хотел спросить ее об Энн, но вокруг присутствовало много посторонних людей.

— Госпожа, аятолла хочет, чтобы вы посмотрели, как заживает рана Удея, — только и смог сказать молодой человек.

В относительной безопасности они оказались только в пикапе, где и воспользовались возможностью поговорить. В доме Такуби вести диалог они уже не могли. Удей ас-Садр шел на поправку благодаря старанию Джин. Он теперь все время пребывал в сознании, и американцы опасались заполучить в его лице нежелательного свидетеля.

— Энн ответила мне, — мягко сказала Джин, прикрывая лицо краями платка от летящей с дороги пыли.

— Что она вам написала? — Молодой человек неотрывно смотрел на нее и облизнул губы, пересохшие от волнения.

— На нее твое письмо произвело большое впечатление. Она хочет приехать сюда. Энн готова остаться с тобой здесь навсегда, раз дядя не отпускает тебя в Лондон. Твоя возлюбленная просит меня помочь ей в этом.

Селим опустил голову и молчал, а потом горестно вздохнул.

— Ты не рад? — обеспокоенно спросила Джин. — Ты ждал какого-то другого ответа?

— Признаться, да, — негромко ответил он. — Я ожидал, что она забыла меня и знать обо мне не хочет.

— Почему? — Джин искренне удивилась.

— Аятолла не позволит мне видеться с ней. — Селим поднял голову, и молодая женщина увидела его блестевшие от слез глаза. — Как и мой отец, он ждет от меня женитьбы на соотечественнице. Аятолла даже слышать не захочет об Энн. Я пытался говорить с ним не раз. Ответ один — категорический отказ, и чем дальше, тем жестче. Он решительно просит меня выбросить Энн из головы и присматривать себе женщину из местных.

— Все меняется. — Джин наклонилась к Селиму.

Пикап подбросило на ухабе, и она чуть не ударилась головой о край кабины. Молодой человек поддержал ее под руку:

— Осторожно, госпожа!

— Спасибо. Все меняется, — повторила Джин. — И мнение аятоллы, и его отношение к тебе, возможно, изменятся. Я думаю, сейчас пришло такое время.

— Вы сейчас о чем, госпожа?

Селим внимательно смотрел на Джин, ожидая ее ответа.

— Скажи, тебе что-нибудь говорит фамилия аль-Бандар? — спросила молодая женщина.

— Это председатель Революционного трибунала при Саддаме, — ответила вместо Селима Михраб. — Страшный человек.

— Верно. — Селим кивнул. — Кроме того, он заклятый враг нашего аятоллы. Именно аль-Бандар приговорил к смерти его дядю и отца. Почему вы спрашиваете, госпожа? С чего? — Он придвинулся к Джин.

— Знаешь, — ответила она неспешно, глядя, как проносятся за бортом кузова коричневатые каменные насыпи, засыпанные пылью и песком, — я вчера разговаривала со своим учителем, доктором Джавадом аль-Салимом из Багдада… — Джин сделала паузу, взглянув на Селима.

Тот только пожал плечами.

— Он довольно известный врач, — кивнула Михраб, подтверждая слова начальницы.

— Я хотела проконсультироваться с ним по поводу состояния Удея, — продолжила Джин. — Он дал мне несколько важных советов и поделился своей бедой. Ему грозит опасность. — Молодая женщина снова сделала паузу.

Михраб и Селим неотрывно смотрели на нее.

— Он случайно узнал кое-какие важные сведения. Он говорит, племяннику аль-Бандара один из его знакомых врачей сделал пластическую операцию, а этот аль-Бандар прежде служил в разведке Саддама и вообще очень опасный человек. Теперь его фамилия аль-Кариди, и он находится здесь, в Эль-Куте, работая заместителем мэра города. Тебе и твоим соратникам он больше известен как Магеллан, — продолжила Джин.

— Магеллан?!

Брови Селима поползли вверх. Он, кажется, начал что-то понимать.

— Мой учитель знает, как ненавидит всех аль-Бандаров аятолла ас-Садр. Он сам знаком с аятоллой и мог бы обратиться к нему напрямую, но боится слежки агентов аль-Кариди. Узнав о моем пациенте Удее, он просил каким-то образом довести эти сведения до его дяди. Если аятолла Муктада желает, он может сам расспросить господина аль-Салима. Тот ответит на его вопросы. Я же служу лишь посредником. Если же, — Джин взглянула Селиму в лицо, — ты станешь тем человеком, который выполнит просьбу доктора аль-Салима и передаст все мои слова аятолле ас-Садру, ты окажешь своему покровителю неоценимую услугу, показав на родственника человека, принесшего много горя его семье. Взамен ты можешь рассчитывать на некоторые поблажки со стороны аятоллы, например на разрешение видеться с Энн, когда она приедет. Я разговаривала со своим учителем о твоей возлюбленной. Он готов взять Энн на свою кафедру в Багдаде. Правда, только в том случае, если твой дядя сумеет защитить его от расправы со стороны аль-Бандара, и чем скорее все это свершится, тем лучше для всех нас.