Джеймс Холланд - Миссия «Один» (в сокращении)

— Так я же кровью истеку, сержант! — запротестовал Риггс.

— Ради короля и страны, Риггс, помни об этом, — ответил Таннер. — Вот так, а теперь возвращаемся к остальным.

— Как ты думаешь, надолго их это задержит? — спросил Сайкс.

— Нет, не надолго. Однако они начнут осторожничать, и это замедлит их продвижение. Ну и к тому же число их сократилось, значит, и у нас забот стало меньше.

— А здорово вы стреляли, сержант, — сказал Чамберс, когда они тронулись в путь, вглядываясь в следы на снегу.

— Спасибо. По-моему, человек десять дальше уже не пойдут.

Время от времени останавливаясь, чтобы оглянуться назад, они шли по следам своей колонны. Потом Таннер решил, что кровь, текшую из раны Риггса, пора все же остановить, и они, сделав привал, перевязали его. Несмотря на эту задержку, колонну они нагнали уже через полчаса. Таннер доложил о происшедшем Шеванне. Много он говорить не стал, сообщил лишь, что их преследует около тридцати человек.

Было начало седьмого. Насколько понимал Таннер, они должны уже были обойти Треттен. Как далеко собирается завести их Шеванне, прежде чем они начнут спускаться в долину? Деревня же совсем рядом. И, судя по звукам боя, союзники ее еще не покинули. Добраться до нее можно было бы за полчаса.

Но тут они услышали, как усилился рев артиллерии, как возросла интенсивность винтовочного огня, и увидели, как за деревьями кружат и пикируют бомбардировщики.

Никто не сказал ни слова. Да и что можно было сказать? Все понимали, что на треттенских позициях союзникам долго не продержаться. И скоро положение их отряда окажется прежним — они высоко в горах, без еды и отдыха, вдали от безопасных мест. Только теперь за ними еще и гонится враг.

Таннер изо всех сил пытался придумать хоть что-нибудь. Его охватывало отчаяние. А затем он увидел впереди, за деревьями, кое-что, давшее ему проблеск надежды.

Шейдт возвратился в Лиллехаммер в гораздо лучшем настроении. Покинув Осло, он поступил правильно. Здесь, в Лиллехаммере, он имел возможность не давать Курцу покоя и донимать требованиями военных наподобие Энгельбрехта. Держать все под контролем — ведь он просто не мог допустить, чтобы Один выскользнул из его рук.

Где сейчас Сандвольд? Не исключено, что «горные стрелки» уже схватили его. Фон Понцетс и Целлнер произвели на Шейдта хорошее впечатление. Обоим была присуща решимость, внушавшая Шейдту уверенность в успехе. Люди из вермахта могут быть косными и отличаться узостью взглядов, но дело с ними иметь легко и просто — чертовски проще, чем с эсэсовцами.

Шейдт достал сигарету, закурил, выглянул из окна своего номера. Внизу на улицах Лиллехаммера было тихо, однако Шейдт слышал отзвуки идущего на севере боя.

Несмотря на возросшую уверенность Шейдта в успехе, Одина Целлнер все еще не схватил.

А между тем всего часом ранее, обнаружив на снегу следы двадцати человек, он был уверен в том, что успех ожидает его едва ли не за ближайшим поворотом. Усталые, стершие ноги томми будут только рады сдаться, и Один окажется у него в руках.

Да, но ведь они попали в засаду. И потеряли одиннадцать человек. Четверо убитых, еще пятеро скоро отправятся следом за ними, если их не удастся быстро спустить в долину. Часть взвода он оставил по просьбе штаба батальона внизу, и эти десять человек оказались для него ощутимой потерей. Здравый смысл твердил ему, что лучше вернуться назад. Сейчас у него было двадцать восемь здоровых солдат, но по крайней мере четверых ему придется отправить вниз, чтобы они отнесли в долину двоих получивших наиболее серьезные ранения солдат. И тогда численное превосходство его станет не таким уж и большим. А что еще хуже, враг показал, что сдаваться без боя не собирается.

Целлнер годами учился своему ремеслу, ожидая возможности проверить его в бою, однако пока, насколько он мог судить, войну в Норвегии выигрывали артиллеристы и люфтваффе. Покоя ему не давало и то, что когда он несколько дней назад получил конкретную задачу — схватить людей норвежского короля, — то выполнить ее не сумел. Его обманул простой крестьянин. И потому Целлнеру пришлось крестьянина убить.

И теперь его снова грызли сомнения. Разве умно было так подставляться под огонь неприятеля? Один или двое вражеских солдат, судя по всему, стреляли из снайперских винтовок, и они застали его врасплох. Солдаты Целлнера, еще недавно столь уверенные в себе, были теперь ошеломлены потерей своих товарищей. И остановились, не способные сдвинуться с места.