Ольга Репьева - Необыкновенные приключения юных кубанцев

Тут следует пояснить.

Некоторое время назад он, живучи по соседству, первым «засек», что за матерью Марты заезжала «фрицевская легковая». А по хутору расползся слух, что квартирантка деда Готлоба, как только в учётчицкой учредили комендатуру, поступила к немцам в услужение. И хоть работала всего лишь переводчицей, хуторская молва стала именовать её не иначе, как предательница и даже немецкая шлюха.

Что до предательства, то Андрей смекнул сразу: верняк поступила на работу к фрицам по заданию наших; насчёт же остального — Марта заверила: «Мама никогда не изменит Родине и тем более папе! «Оттого, что нельзя рассказать об этом товарищам, он мучительно переживал. Но продолжалось это недолго. Вскоре Марта сообщила: намечается изъятие какого-то зерна, которое хуторяне якобы похитили из колхозных амбаров. Более того, передала список, у кого намечается произвести обыски. В нём Андрей нашёл свою фамилию, четырёх своих друзей и всех тех, кому ребята в тот день помогли нагрузить возки и докатить до дому — всего более десятка фамилий только на их порядке.

Надо было срочно что-то предпринимать! В одиночку вряд ли справиться, и он рассказал обо всём Ваньку. Вдвоём, не посвящая в «военную тайну» остальных ребят, они сделали так, что когда на следующее утро нагрянули полицаи во главе с очкастым, круглым, как колобок немцем, они по указанным адресам ничего не нашли. Предупрежденные заблаговременно, хозяйки зерно спрятали кто в кукурузу посреди огорода, кто через дорогу в подсолнухах, кто прикопал оклунки землёй. Экспроприаторы укатили не солоно хлебавши — ко всеобщей радости, и никто не знал, кому обязаны такой удачей.

В том числе и трое из единомышленников. Потому и встретили предложение Андрея относительно Марты холодно, если не сказать неприязненно. Заступился за неё Ванько:

— Ты, Мишок, не прав. Во-первых, дети за родителей не в ответе. И потом, Марта нашему Деду внучкой доводится, — может, у тебя и к нему недоверие?

— Его я уважаю, — буркнул тот. — Он-то надёжный.

— Марта свою надёжность тоже доказала — на лётчике! — напомнил Андрей.

— Я, воще, не настаиваю, — пошел на уступки Мишок. — Ежли вы за, то и я не против.

— А как вы? — вопрос к Борису и Феде.

— А что если… Клавку Лисицкую? — робко предложил последний.

— О! Точно! — подхватил идею Миша. — Нехай лучше Клава Пушок. Они с Веркой и живут почти по соседству.

— А вдруг она не захочет? — возразил Андрей.

— В общем, сделаем так, — рассудил Ванько: — Поручим Андрею, раз он так уверен в Марте, попросить её — Вере помощница нужна уже завтра. А Федя пусть поговорит с Клавой, она тоже лишней не будет.

— Я не смогу… — отказался рекомендатель, смутившись. — Пусть лучше Мишка. Они за одной партой сидели, ему легче договоритъся… поэтому.

— Ну хорошо, поручим это дело тебе, Мишок. Можешь так, чтоб поделикатнее?

— Запросто. А откажется — я ей косы поотрезаю!

— Только попробуй! — пригрозил Федя, чем окончательно разоблачил себя перед всеми.

Был, надо сказать, ещё один вариант — Нюська Косая. Она и живёт-то в двух подворьях от Шапориных; но Борис заверил, что Вера в помощницы её не примет, поскольку глубоко презирает за непутёвое поведение.

— Сама так боится, чтоб я, не то что обнять, а и пальцем не дотронулся, а ревнивая — жутко, — привёл он ещё одну причину недолюбливания соседки.

Андрей знал, что говорил: Марта даже в ладоши захлопала от радости. Коротать дни в одиночестве — «такая скукотища!». Так что назавтра у Веры уже имелась компанейская и добросовестная помощница. Не понадобилось и Мишке грозить отрезанием кос: выслушав, Клава тоже загорелась желанием «не сидеть по домам, сложа руки, когда Родине так тяжело». Это он для верности процитировал ей строчки из последнего фединого стихотворения.

Теперь день у ребят начинался с доставки «своих» яслят к Вере домой. Здесь же намечали они, чем заняться днём. Работы хватало: приспела пора управляться с огородами, и в просьбах-заявках недостатка не было.

Копаясь в чьём-либо огороде, не забывали наведываться и к нянькам — не надо ли чего подсобить и им; делать это охотно вызывался Федя.

Матери возвращались с работы поздно, усталые донельзя, и малышей ребятам приходилось самим же и разносить вечером по домам. Андрею в этом охотно «составляла компанию» Марта. Узнав однажды, что его сосед неравнодушен к Клаве и при этом ужасно застенчив, она на следующий день, улучив минутку, спросила: — Ты, Клавочка, ничего не замечала? По-моему, один из наших мальчиков как-то по-особому на тебя поглядывает… Мне показалось, что ты ему жутко нравишься.