Эдмунд Низюрский - Всегда на страже (сборник)

Пошел к заветному дубу и Черепанов. Ему захотелось более внимательно осмотреть и сам дуб и все вокруг дуба, чтобы точнее представить, как это все происходило в то, теперь уже далекое, время.

Дуб будто самой природой был создан так, чтобы служить цитаделью. В его дупле можно свободно разместиться человеку. Кроме большего лаза, служившего входом, были еще два дупла, которые вполне могли служить амбразурами. Одна такая амбразура выходила на запад, другая - на юг. В просторном дупле Новиков действительно мог переставлять ручной пулемет из одной щели в другую. Стены дупла - довольно толстые, твердые, пули их не пробивали - хорошо прикрывали бойца от вражеского огня.

Черепанов начал искать следы пробоин, как следы ран на живом теле. Затянулись они, залечились за послевоенные годы, как и все раны на нашей земле. Но некоторые все еще видны, и по ним можно судить, какой тут был огонь врага, как дуб-великан спасал советского пограничника и всеми своими силами, всем телом прикрывал воина, давая ему возможность защищать свою Родину и самого себя. Владимир Иванович внимательно осмотрел дупло и не нашел ни одной отметки, чтоб пули прошли через могучую броню дуба: где дерево было целое, живое, там пули не смогли его пробить. Но Новиков был все же дважды ранен, это, видимо, через давнишние щели.

Могучий гигант-дуб стоит тут столетия. Еще не было, возможно, ни нашей заставы, ни тех деревень и поселков, которые есть теперь, ни леса, ни теперешних полей и лугов вокруг, может, и речка текла тогда иначе, а дуб стоял, рос, набирался сил. Нелегко, видно, было прожить этому дубу столько лет. Немало всяких невзгод и лихолетий пришлось пережить ему. Какая-то злая сила - беспощадная, мерзкая - нанесла ему тяжелую и глубокую рану. Но не поддался смерти красавец-дуб, он одолел ее, залечил свои раны, и хоть остался с дуплом, но не приостановил роста, не ослаб.

Возможно, сотни поколений аистов вывелись на нем. Но в памяти людской останется то гнездо, которое было пронизано вражескими пулями в первый час войны, и тот аист, который своим тревожным клекотанием оповестил о вражеском нашествии на нашу землю.

Наверно немало всяких названий и имен давали люди этому дубу. Но в памяти людской навечно останется имя Алексея Новикова, которым назвали лесного богатыря советские люди. Пройдут многие годы, десятилетия, может, и дуб состарится, упадет, а имя это останется навечно: над ним не властны ни старение, ни тлен. Оно - вечное!

* * *

В соседнем городе, в погранотряде, полковника Черепанова познакомили с молодым, но уже лысоватым лейтенантом, назвав его главным и неутомимым искателем. Что он ищет - не сочли нужным объяснить. Сам же лейтенант воспринял данную ему характеристику довольно холодно и, козырнув полковнику, намеренно подчеркнул, что он - помощник начальника политотдела отряда по комсомольской работе. Фамилию свою назвал невнятно, глухо, будто проглотив ее в большом и неожиданном волнении. Но Черепанов видел, что лейтенант был сдержанно-спокойным и как-то не по годам серьезным, самостоятельным.

«Счастливая черта,- невольно подумал Владимир Иванович, в то же время отгоняя прочь привычку оценивать людей по внешним признакам, по разным, может, даже малохарактерным, проявлениям души.- Если это не наигранно, то для политработника - очень важно: сразу проникаешься доверием к такому человеку, уважением к его словам и делам».

- Простите, товарищ лейтенант,- заговорил полковник, чувствуя неловкость от своего поспешного интереса.- Я не расслышал вашей фамилии, а мне хотелось бы…

- Зовите меня просто - Николай,- почти перебивая Черепанова, сказал лейтенант.- Можно даже - Коля. Вы же видите: я вашим сыном мог бы быть, а то даже и внуком.

- Насчет внука - немного перехватил,- добродушно заметил Владимир Иванович.- А сыном - конечно… Сыном… - Черепанов вдруг остановился, будто обдумывая, говорить о том, что у него на душе, или не говорить.

- Я знаю о вас все,- неожиданно для него заявил лейтенант.- Но говорю об этом вовсе не для того, чтобы напомнить вам о своей фамилии или начинать с этого разговор. Чувствую, что нам будет о чем поговорить, с чего б ни начали.

- От кого вы слышали про меня? - спросил Черепанов и не смог скрыть волнения и любопытства. Даже покраснел.

- От кого? - переспросил лейтенант.- От всех! Теперь уже не могу сказать точно. Я знаю вас с того времени, когда начал что-то понимать, своими глазами смотреть на свет. Я рос тут, воспитывался… Слышал про вас много, а вижу впервые. Пойдемте отсюда, а то телефонные звонки…