Федор Гнездилов - На высотах мужества

После этого полета Григорию Титареву полагался отдых, однако летняя ночь - и без того короткая - оказалась для летчика еще короче. Такое было время. Уже на рассвете командир полка приказал ему вылететь ведущим шестерки истребителей и нанести штурмовой удар по тем самым войскам, на разведку которых он летал накануне. И Титарев повел товарищей в бой. Маршрут ему был известен превосходно.

Группа вышла в район основных сил прорвавшегося противника. Гитлеровцы открыли огонь по истребителям из малокалиберной зенитной артиллерии. «Атакуем!» - подал Титарев команду ведомым. Увидев танки, он перевел самолет в пикирование и, когда броневая махина вписалась в прицел, нажал гашетку. Пушечная очередь оказалась точной. На выходе из пикирования Григорий увидел, как пламя охватило танк.

Метко били по врагу и молодые летчики. Общими усилиями они подожгли еще один танк и пять большегрузных машин.

В очередной атаке Титарев снизился до предельно малой высоты. Заметив еще один танк, он готов был уже открыть огонь, но в это мгновение почувствовал, как что-то сильно ударило в ногу. Острая боль пронзила все тело. Летчику стоило немалых усилий удержать истребитель в горизонтальном полете, перевести его в набор спасительной высоты. От нестерпимой боли темнело в глазах. [34]

«Всем выйти из боя. Следовать за мной!» - подал Григорий сигнал ведомым и повел их на свой аэродром. Он очень боялся потерять сознание. Если это случится, гибель станет неизбежной. Молодые же пилоты могут потерять ориентировку, не вернуться на свою «точку». Значит, нужно превозмочь эту адскую боль, нужно во что бы то ни стало привести товарищей домой.

Свой аэродром Титарев увидел словно в тумане. На посадку пошел с ходу, с прямой. Колеса шасси коснулись земли. Истребитель встряхнуло. Еще мучительнее стала боль в ноге, и у летчика хватило сил лишь для того, чтобы выключить мотор.

Техники и механики вытащили летчика из кабины, уложили на землю. Подоспевший врач оказал ему первую медицинскую помощь. При осмотре выяснилось, что в ногу молодому командиру попала разрывная пуля, и он надолго выбыл из строя.

Воздушные схватки с фашистами становились все более напряженными. Немало одержали в них летчики полка побед. Однако были и в наших рядах потери - горькие, неизбежные. Люди выбывали из строя - одни погибали, других мы отправляли в госпиталь. Силы полка таяли. Все меньше оставалось в эскадрильях боевых машин.

По указанию командующего ВВС Южного фронта всех тех, у кого не было самолетов (их называли обычно «безлошадными»), мы отправили в Одессу. В составе этой группы находился и П. Я. Головачев, который стал впоследствии дважды Героем Советского Союза.

В конце июля, находясь на аэродроме в районе Первомайска, остатки наших истребителей поддерживали наземные войска, которые вели бои с врагом на подступах к городу. До переднего края от нашей «точки» было километров восемь, и мы четко слышали залпы орудий, канонаду боя. Порой отдельные снаряды дальнобойной вражеской артиллерии залетали в наши края, и мы - в который уже раз! - готовились к перелету на новый аэродром, теперь в район деревни под названием Лысая Гора.

Постоянная угроза нападения врага - и воздушного, и наземного, отсутствие в полку средств для отражения атак гитлеровцев заставляли нас принимать свои меры. Большую изобретательность в этом деле проявил инженер по вооружению Владимир Гончаров. Вместе с механиками он снял с разбитых истребителей пулеметы ШКАС и 20-миллиметровые пушки ШВАК и умело приспособил их [35] для обороны. Из этого оружия можно было стрелять и по воздушному, и по наземному врагу.

В каждой эскадрилье теперь были пулеметы, а у КП полка, помимо того, стояла пушка. У оружия днем и ночью дежурили бойцы. Ежедневно выделяли мы и пару истребителей. Дежурившие в кабинах летчики могли взлететь навстречу врагу в любое время, по первому же сигналу.

Такая предусмотрительность выручала нас не однажды. 30 июля, например, дежурство у взлетно-посадочной полосы несли лейтенант А. А. Артамонов и его ведомый.

В тот день, будучи на КП, я принял от поста воздушного наблюдения доклад о том, что севернее нашей «точки» на высоте около 3000 метров появился вражеский разведчик. Он держал курс в направлении нашего аэродрома.

- Дежурной паре - взлет! - отдал я команду.

На истребителе ведомого почему-то не запускался мотор, и Алексей Артамонов поднялся в небо один. Врага он заметил быстро. Это был «Хеншель-126». Лейтенант атаковал его на подходе к аэродрому. Воздушный стрелок из экипажа фашистского разведчика открыл было по нашему истребителю огонь. Но пулеметная очередь Артамонова оказалась точнее. Гитлеровец был убит или ранен, пулемет его молчал.