Виталий Шевченко: Константиновский равелин

дождя.

I. СТОЯТЬ НАСМЕРТЬ!

35

51

3. МАТРОСЫ РАВЕЛИНА

5. ПОДЛОЕ СЕРДЦЕ

зубами:

ОТ АВТОРА

ОГЛАВЛЕНИЕ

notes

1

2

$ита/ии Шевченко

iinilRIV

РАВЕЛИН

Хов е сть

И

*

X

ч'л

ВОЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО /ЛИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР МОСКВА — 1 959

Виталий Андреевич Шевченко родился в 1923 году на Украине, в семье служащего.

В 1940 году, окончив девять классов средней школы в Луганске, поступил в Киевскую военно-морскую спецшколу.

В 1941 году вступает в ряды Военно-Морского Флота. В период с 1941 по 1946 год. будучи курсантом Высшего военно-морского училища, плавает на кораблях Краснознаменной Каспийской флотилии н Черноморского флота.

После окончания училища В. Шевченко служит на Черноморском флоте, на одном из гвардейских крейсеров. С 1948 года, после окончания специальных офицерских классов, и по настоящий день продолжает службу в Ленинграде, и одном нз учреждений Военно-Морского Флота.

С 1917 года печатается в газетах «Красный Черноморец», «Флаг Родины», «Става Севастополя», «Крымская правда», «На страже Балтики». «Советский флот», «Красная звезда» и «Литературная газета», а также в журнале «Советский моряк». В 1952 году в Крымском издательстве вышла книга стихов В. Шевченко «Корабельная сторона», в 1953 году —повесть «Рождение гвардии».

Повесть «Констянтнновскин равелин», написанная автором в 1954—1958 годах, построена в основном на фактическом материале и рассказывает о героических буднях матросов и солдат Севастополя в трудный 1942 год.

В настоящее время автор продолжает работать над произведениями о людях Военно-Морского Флота, о событиях сегодняшних дней.

«г Товарищи / Если бы я приказал ударить отбой — нс слушайте. II тот подлеу будет из вас. кто не убьет меня!»

Из приказа адмирала В. А. Корнилова

На Приморском бульваре, опустив руку на каменные перила, стоит человек. Он еще молод — ему не больше двадцати пяти, по его худощавое, черное от загара лицо изрезано мелкими морщинками, а под глазами лежат темные круги.

Ветер треплет матросский воротник за его спиной и выгоревшие на сатине, спутавшиеся волосы. Человек долго и пристально смотрит на другой берег бухты, на Константнновскнй равелин, и в его глазах стоят слезы. Это, очевидно, от ветра. Ветер сегодня с моря, резкий и порывистый, как и тогда, два года назад...

Два года назад уходил он последним из равелина, взорвав боеприпасы и оставив раненого комиссара, два года назад плыл он через эту бухту, выбиваясь из сил, а рядом, с таким безобидным плеском, входили в волны пули немецких автоматчиков! Два года назад...

Он еще не верит, что все это происходит наяву — слишком тяжелы воспоминания, слишком много пришлось пережить. Но там, над развалинами старой морской крепости, развернувшись во всю длину полотнища, вновь трепещет в упругом, крепком ветре Военно-морской флаг.

Па руку падает тяжелая теплая капля. Моряк удивленно смотрит на небо. Там ни облачка. Небо чисто до самого горизонта. При таком небе никогда не бывает

дождя.

I. СТОЯТЬ НАСМЕРТЬ!

В июне 1942 года немцы прорвали оборону у Мекен-зиевых гор.

Как всегда, невыносимо палило июньское крымское солнце. Ослепительно сверкали известковые берега, ослепительно сверкало белесое небо. Безудержные потоки тепла заполняли все щели на земле, немилосердно жгли спины, накаляли орудия и танки, сгоняли семь истов и доводили до исступления. Мир казался раскаленной духовкой.

Немецкие танкисты ехали, высунувшись из люков, сбив шлемы на затылок. На зубах хрустела белая инкер-майская пыль, белая ннкермаиская пыль плотным слоем покрывала танки, пыль оседала на лицах, лезла в глаза и в уши, казалось, что в природе только и остались пыль да жара.

За танками, широко распахнув вороты и глотая пересохшими ртами горячий воздух, тяжело шла пехота. И она вся была в пыли. Чесалось давно не мытое тело, пропитанное потом п пылью, обмундирование становилось тверже брезента, из-под издвннутых на лоб касок медленно и настойчиво катились по воспаленным лицам соленые капли.