Иван Куренков: Генерал медицинской службы

Не шевелясь, почти не дыша, смотрел Станислав на появившуюся в зале группу профессоров Военно-медицинской академии.

В напряженной тишине отчетливо раздавались шаги ученых, среди которых был и виновник торжества Даниил Кириллович Заболотный. Рядом с ним шли академик Иван Петрович Павлов и, чуть приотстав, известные профессора Воячек, Федоров, Орбели, Тонков, Павловский.

Дождавшись, когда президиум расселся за столом, начальник академии, седоволосый профессор Воячек, предоставил слово Павлову, семидесятисемилетнему ученому, лауреату Нобелевской премии, признанному вождю физиологов мира. Бодро взойдя на кафедру, Павлов расправил пальцами седую бороду и благосклонно взглянул на Заболотного.

— Я очень рад, коллеги, первым приветствовать великого гуманиста, академика Заболотного! Путь этого ученого необычен. Он родился и вырос в бедной крестьянской семье на Украине, сумел блестяще окончить два университета и в тридцать два года стать профессором. Его путь к вершинам науки был тернист, труден. Всю свою сознательную жизнь провел академик в экспедициях, ликвидировав не одну эпидемию чумы в Индии, Китае, Монголии, Аравии, Месопотамии, на окраинах России. И не случайно наше правительство, поставив вопрос о полной ликвидации чумы в нашей стране, назначило руководителем темы именно Заболотного. Да здравствует главный микробиолог, эпидемиолог и чумолог, академик Заболотный! Ура!

— Ура-а-а! — многоголосо, радостно подхватили слушатели.

— Ура-а-а! — не слыша своего голоса, кричал заодно со всеми Станислав Вершинин, не сводя глаз с Заболотного.

Время шло, месяц за месяцем, год за годом. Вот уже и пятый курс. Государственные экзамены.

По окончании Военно-медицинской академии Станислава Вершинина оставили при кафедре микробиологии и эпидемиологии. Именно здесь молодой военный врач обнаружил свое дарование, свои исключительные способности экспериментатора. Уже через три года он выступил с оригинальной работой «О снижении вирулентности чумного микроба», принесшей ему ученую степень доктора медицинских наук. Как бы радовался академик Заболотный успехам молодого доктора, если бы дожил до этих дней!.. Но, к сожалению, он умер в 1929 году в Киеве, уже будучи президентом Академии наук УССР.

Как всегда, после утренней «пятиминутки», профессор Вершинин и Игорь Лавров направились в «чистую» половину лаборатории, где над столом колдовал уже пожилой препаратор Веткин — раскладывал препараты, наслаивал на них диагностическую иммунную сыворотку, готовил люминесцентный микроскоп.

Вершинин сел на табурет и принял из рук Лаврова один из препаратов.

— Погасите свет. Начнем!

Комната погрузилась во тьму. Лавров и Веткин затаили дыхание.

— Вижу! — торжествующе воскликнул профессор. — Свечение микробов зеленоватое. Некоторые из них походят на точки. Взгляните, друзья!

Игорь первым приник к микроскопу, жадно всматриваясь.

— Светятся! Они светятся! — восхищенно проговорил он, уступая место препаратору. И Веткин тоже подтвердил:

— Вижу! Светятся!

Вершинин вновь склонился над микроскопом.

— Понимаете, друзья, в чем суть? Даже на третий день после заражения подопытных обезьян в препарате из селезенки продолжают светиться точки. Понимаете, отдельные точки! Это значит, что можно определить даже одну микробную клетку чумы среди тысяч других окружающих ее микробов. Поразительно! Пригласите-ка аспирантов!

Лавров включил свет.

Аспиранты собрались быстро и дружно. Все они были молоды, все носили соответствующее военной академии звание адъюнктов. Глядя на них, Вершинин ощущал гордость, становился таким же пылким, как и его ученики.

Профессор поднялся из-за стола:

— Сейчас я вам расскажу, коллеги, о некоторых новостях, касающихся комплекса наших оборонных мероприятий. Разговор пойдет о сущности скоростного люминесцентно-серологического метода, позволяющего быстро распознать болезнетворные микроорганизмы.

Сущность метода состоит в выявлении антигенов — разных микробных клеток — с помощью специфических иммунных сывороток, окрашенных флюоресцирующим красителем. Для этого нужно взять микробную взвесь. В данном случае мы с доктором Лавровым взяли чумную культуру от погибших обезьян, нанесли ее тонким слоем на предметные стекла, зафиксировали в соответствующем растворе, чтобы бактерии приклеились к стеклу и при этом не утратили своей структуры. Затем обработали, то есть нанесли на стекло, поверх уже зафиксированного препарата, противочумную иммунную люминесцентную сыворотку. Таким образом антигены соединились с люминесцирующим антителом, в данном случае с противочумной иммунной сывороткой и приобрели способность светиться — люминесцировать в ультрафиолетовых лучах.