Павел Кренев - Девятый

Дымя папиросой и сладостно вдыхая в большую свою украинскую грудь табачный дым, Шрамко наслаждался еще и свободой, и безопасностью этой обстановки, когда он может вот так, легко и расслабленно, подымить, не боясь попасть под кинжальный огонь нареканий Веры Сергеевны.

— Этот вопрос, наверное, самый сложный, но, похоже, и самый простой.

«Вот уж каламбур так каламбур! Как это: простой сложный вопрос? Должно быть что-то одно».

Поняв недоумение Николая, Шрамко заулыбался. Ему льстило то, что живет она в нем — вот эта его непредсказуемость.

А как же, грамотный опер и должен быть непредсказуемым.

— Ничего тут загадочного нет. Просто шестнадцатого числа у президента Молдовы состоится крупное совещание, на котором будут присутствовать представители силовых структур Румынии, Молдовы и России. Речь пойдет о взаимодействии в условиях мирного соглашения. Лебедь туда приглашен, его присутствие обязательно. Представляешь ситуацию, если Лебедь не явится на это совещание по причине своей гибели? Тут не только совещание сорвется. Сорвется весь процесс урегулирования конфликта, сорвутся все мирные договоренности. Опять будет война. Россия не простит гибель своего генерала. И Румыния добьется своих целей: Молдова, конечно, запросит у нее помощи и войдет в ее состав.

— Вот дела так дела, — задумчиво произнес Николай. — Получается, что на Лебедя будут покушаться исключительно на его пути в Кишинев.

— Да, так именно и получается.

Гайдамаков скрестил на груди руки, покачал молча головой, поразмышлял:

— Выходит, Виктор Федорович, время возможного покушения у нас имеется практически точное. А вот что касается места — тут сложнее. Путь от Тирасполя до Кишинева очень длинный. Где засидка будет? Как определить?

Шрамко вдруг повеселел:

— Эх, Николаша, нам ли жить в печали? Не из таких положений выползали. У нас еще пять дней впереди!

17

Генерал-майор Лебедь — командующий 14-й общевойсковой армией — проводил совещание по весьма деликатному вопросу. От результатов этого совещания, от того, как оно пройдет, какие решения будут приняты, зависит, останется ли он, Лебедь, в живых, или же исключат его из списков личного состава, снимут с котлового довольствия.

Примерно с такими интонациями и начал он совещание. Ему хотелось обернуть все в шутку. Нелепица какая-то, чей-то глупый вздор!

Казалась абсурдной, фантастической сама мысль, что он, Лебедь, боевой генерал, заслуженный, уважаемый даже врагами человек, может оказаться мишенью какой-то там девчонки, что его голова ляжет в перекрестие снайперского прицела...

— Очень бы мне не хотелось, чтобы моя голова получила дырку и проветривалась на летнем ветерке, — генерал уважал военный юмор и шутил всегда смачно, не улыбаясь, глядя всем в глаза.

Его громоподобный голос на совещаниях гремел ровными раскатами, без смены интонации, и подчиненные никогда не понимали, где тут шутка, а где прямой разнос. Хотя то и другое у генерала зачастую было неотрывно друг от друга. У него это получалось.

— Давайте, господа хорошие, исходить именно из этого приоритета, на это и направим наше совещание. — Он положил локти на стол и поставил задачу: — Во-первых, хотелось бы почетче очертить всю ситуацию. Для этого считаю целесообразным выслушать всех. А потом определимся, кому и что надо сделать, чтобы не допустить такого печального события — безвременной кончины вашего командующего.

Все участники совещания были по-особому внимательны ко всему происходящему. Во взглядах у всех сквозили и настороженность, и любопытство. В кои-то веки на повестке дня совершенно нестандартный вопрос: готовящееся покушение на командующего армией.

— Предлагаю выступить командиру дивизии и ознакомить всех со складывающейся оперативной обстановкой, — сказал Лебедь.

Тот встал и довольно лаконично, грамотно и последовательно выстроил всю цепь событий, из которых следовало, что ситуация в самом деле куда как серьезна. Особенно он подчеркнул результативность действий румынского снайпера в Тирасполе и его окрестностях — около 40 убитых, гражданских и военных.

— Помните, товарищ генерал, трагические события в тот момент, когда вы приехали в Приднестровье? Тогда было убито трое — два пенсионера и наш военнослужащий транспортной роты? — задал вопрос командир дивизии.

— Помню. Как же можно забыть? — кивнул Лебедь.

— Так это и есть работа той самой румынской снайперши. Говоря по правде, национальности мы ее не знаем. Известно только, что она завербована и работает под руководством румынской разведки.