Джек Хиггинс - Бенефис Лиса

— Не удивительно, — сказал он. — Такое чувство, что мне на голову рухнула крыша.

В Серебристом приливе, в спальне, смежной с его офисом, Мюллер торопливо надевал форму. Он услышал, как открылась наружная дверь, и Клейст позвал его:

— Вы здесь, господин капитан? Вы нас вызывали?

— Да, входите, — отозвался Мюллер.

Он вошел в кабинет, застегивая на ходу китель, взял ремень с маузером в кобуре и быстро застегнул его на себе.

— Что-то случилось? — спросил Клейст, вид которого был просто ужасен. Кровоподтеки вокруг глаз стали темнее, и наложенная в госпитале повязка на нос тоже не украшала.

— Можно сказать и так. Я только что узнал, что прилетает Роммель, по-видимому, ради внезапной инспекции. Я должен ехать в аэропорт. Ты отвезешь меня, Эрнст, — приказал он Грейзеру.

— А как же я?

— С таким-то лицом? Я хочу, чтобы ты не приближался к Роммелю больше, чем на милю. Лучше тебе взять пару выходных, Вилли. Держись подальше. — Он повернулся к Грейзеру. — Поехали.

Когда они вышли, Клейст подошел к шкафу, где капитан держал напитки, достал бутылку коньяка, налил себе в стакан щедрой рукой. Он опорожнил стакан одним глотком, вошел в ванную и посмотрел на себя в зеркало. Зрелище было ужасным, к тому же все лицо болело. И виноват чертов ирландец!

Он налил себе еще коньяка и сказал тихо:

— Погоди, свинья, ты у меня дождешься. — Он чокнулся со своим отражением в зеркале и опрокинул стакан.

В Ситроене по дороге в аэропорт, когда они миновали гавань и ехали вдоль эспланады, Грейзер сказал:

— Кстати, об этом разговоре с братом, который у меня был заказан со Штудгартом на вчерашний вечер.

— Он мог что-нибудь сообщить?

— Нет. У него был выходной. Сегодня он в вечернюю смену. Я с ним поговорю.

— Теперь это уже неважно, — сказал Мюллер. — Ничего загадочного относительно друга Фогеля больше нет. Он, очевидно, просто опередил фельдмаршала, вот и все.

— Что хочет Роммель? — спросил Грейзер.

— Если посмотреть на береговые укрепления и огневые точки вдоль всего французского побережья южнее Дьепа, как раз половина находится на этих островах, — объяснил ему Мюллер. — Возможно, в ожидании вторжения он хочет взглянуть, что он получил за свои деньги. — Мюллер взглянул на часы. — Но сейчас все это неважно. Ну-ка поднажми. У нас всего десять минут.

При въезде в аэропорт Мартиньи задержался всего на мгновенье, чтобы показать свое удостоверение. Поскольку он надел форму, это было простой формальностью. Около главного входа было припарковано несколько машин, рядом с ними стояли водители, явный признак официального сборища. Большой черный лимузин Остин был украшен вымпелом военного коменданта.

Мартиньи поставил Кубельваген позади Ситроена Мюллера, в котором за рулем сидел Грейзер, единственный водитель не в военной форме. Мартиньи игнорировал его и вошел в здание аэропорта. Повсюду были люди в военной форме, в основном, Люфтваффе. Он явно ощущал отчуждение, когда проходил мимо, но страха это не вызывало. Ему придется наилучшим образом разыграть ту карту, которую ему подкинула судьба.

Неккер с группой офицеров, среди которых был и Мюллер, ожидали на площадке за зданием аэропорта. Был выстроен почетный караул Люфтваффе. Подошел майор, с улыбкой, выражавшей некоторую нервозность. За ним шел Мюллер.

— Они будут с минуты на минуту. — Он предложил сигарету из серебряного портсигара. — Невероятный шок для всех нас. Фельдмаршал прибывает как гром среди ясного неба, но не для вас, я полагаю.

Мартиньи теперь понял. Они думали, что существует связь между его необъяснимым появлением на острове и неожиданным визитом Роммеля.

— Разве? Не пойму, что вы имеете в виду, дорогой Неккер.

Неккер удивленно взглянул на Мюллера. Было ясно, что ни один из них ему не поверил, что прекрасно подходило для сложившейся ситуации. Он отошел немного в сторону и остановился, сложив руки за спиной, стал присматриваться к аэропорту. Здесь было семь сборных ангаров, сооруженных, очевидно, Люфтваффе. Ворота одного из них стояли нараспашку, являя взору три двигателя и характерный фюзеляж JU52 из гофрированного металла, транспортного самолета Юнкерса, который являлся рабочей лошадью германской армии. Других самолетов видно не было.

— Продолжает играть в загадочность, — сказал Неккер Мюллеру, скривив рот.

Мартиньи снова присоединился к ним.

— Вижу, Люфтваффе не многое может предложить.

— К сожалению. Враг имеет подавляющее превосходство в воздухе в этом регионе.