Джек Хиггинс - Бенефис Лиса

Картина, знакомая с детства. Гавань, замок Елизаветы слева в заливе, причал Альберта, беспорядочность Сент-Хелиера, форт Риджент на вершине холма. Знакомая, но и другая. Повсюду военные укрепления, и гавань забита судами больше, чем ей когда бы то приходилось видеть. Рейнские баржи из состава конвоя уже были здесь, но S92 нигде не было видно.

— Где Е-бот? — спросила она Гвидо, когда они стояли на мостике рядом с лейтенантом Фелдтом.

— Возможно, еще ищут потерпевших, — ответил он. Их судно подходило носом к причалу Альберта.

Докеры уже начали разгружать баржи, повсюду множество солдат. Внизу, полдюжины французских моряков, членов команды «Виктора Гюго», подобранных тральщиком после Сары и Гвидо, в одолженной одежде, ждали у трапа. У двоих, получивших сильные ожоги лица, на головах были повязки. Один, наглотавшийся мазута, лежал на носилках.

— Не видно Савари, — сказал Орсини.

— Возможно, его подобрал кто-то другой, — предположил Бруно Фелдт. — Посмотри, СПП уже тут как тут и ждут. Почему это полицейские всегда выглядят полицейскими?

— «СПП»? Кто это? — умышленно демонстрируя свою неосведомленность, спросила Сара.

— Секретная полевая полиция, — расшифровал Гвидо. — Интерес представляет то, что самый высокий из них, капитан Мюллер, взят напрокат из Гестапо. То же относится к головорезу, что стоит с ним рядом, и сложением схож с кирпичной стеной. Это инспектор Вилли Клейст. Молодой блондин, сержант Эрнст Грейзер, бывшим гестаповцем не является.

— Но сожалеет об этом, — вставил Бруно.

Едва спустили трап, троица поднялась на борт. Грейзер остался около французских моряков, а Мюллер в сопровождении Клейста поднялся на мостик. Сара почувствовала, что Гвидо засунул руку в карман штормовки, куда она положила сумочку, и пытается что-то нащупать. Она повернулась, взглянуть на него, поскольку поняла, что он ищет Вальтер, но было уже поздно: Мюллер появился на мостике.

— Господин лейтенант, — приветствовал он Фелдта и обратился к Орсини: — Вам выпала неплохая ночка, как я наслышан? — Он был в старом дождевике «Барберри» и в фетровой шляпе, и когда повернулся к Саре и заговорил с ней по-французски, в голосе появилась необычайная теплота:

— Вы были пассажиркой на «Гюго», мадемуазель…?

— Латур, — сказал Орсини. — Мы были вместе в воде.

— Потрясающая удача, — кивнул Мюллер. — Вы потеряли свои документы?

— Нет, — ответила Сара. — Они при мне. — Она вытащила из кармана сумочку и хотела ее открыть, но Мюллер протянул за ней руку.

— Вашу сумочку, будьте любезны, мадемуазель.

Какое-то мгновенье все словно замерли в ожидании, затем Сара протянула ему сумочку.

— Пожалуйста.

Мюллер повернулся к Бруно Фельдту.

— Вы не возражаете, если мы на несколько минут займем вашу каюту?

«Он кажется таким корректным, — думала Сара. — Таким вежливым, а в то же время, большинство из тех, кто стоит вокруг, явно боятся его до смерти. Не Гвидо, конечно».

Гвидо улыбнулся, пожал ей руку и сказал:

— Я подожду вас, кара. Если полковник не появится, вы сможете воспользоваться моим ордером на постой в усадьбе де Вилей. У меня замечательная хозяйка. Она о вас позаботится, обещаю вам. Высший класс. Только офицеры военно-морского флота.

Сара спустилась вниз, обратно в каюту лейтенанта Фелдта. Мюллер вошел вслед за ней, Клейст прислонился к открытой двери.

— Итак, мадемуазель. — Мюллер сел на койку, перевернул сумочку и вытряхнул все из нее. Здесь были документы, косметичка, пудреница, расческа и Вальтер. Он ничего не сказал. Сначала он открыл ее французское удостоверение личности, рассмотрел его, потом немецкий аусвайс и продуктовые карточки. Сложив их все обратно в сумочку, Мюллер закурил сигарету. Только тогда он взял в руки Вальтер, палец на курке. — Вам, я уверен, известно, мадемуазель, что есть только одно наказание для гражданских лиц, уличенных в хранении оружия любых видов?

— Да, — ответила Сара.

— Это принадлежит вам, не так ли?

— Разумеется. Это подарок от друга. Он беспокоится о моей безопасности. Сейчас опасное время, капитан.

— Что же это за друг, если он мог потворствовать вам в таком безоглядном нарушении закона? Разве это не делает его таким же виноватым, как вы?

Сзади холодный голос сказал по-немецки:

— Тогда, вероятно, вам придется задать этот вопрос мне.

В дверях стоял Гарри Мартиньи. За его спиной, в коридоре, был Гвидо. Гарри в эсэсовской форме, черном кожаном плаще и мятой фуражке с серебряной Мертвой головой представлял фигуру чрезвычайно зловещую.