Владимир Першанин - «Зверобои» штурмуют Берлин. От Зееловских высот до Рейхстага

— Давно, — соглашался бывший военнопленный, не отрываясь от котелка. — Кажется, никогда не наемся.

— Чем фрицы-то вас кормили? — спросил один из бойцов.

— Свеклой, брюквой, картошкой мороженой. А на дорожных работах суп из свиных голов варили. Там без еды камни да землю не поворочаешь. Кто обессилел — считай, кранты.

— Старался, значит, — поддел его другой боец.

Никита внимательно поглядел на него. Он уже чувствовал себя уверенно и мог ответить, как следует:

— Может, ты и герой, но не дай бог пройти, что я прошел. У нас в лагере под Винницей виселица никогда не пустовала. Виноват или нет, а кого-нибудь каждое утро из строя выдергивали и в петлю совали. У эсэсовцев шутка такая была: «Чтобы веселее работали».

— Не обращай, Никита, на дурака внимания, — сказал сидевший на броне самоходки Василий Манихин. — Он на войне без году неделя, а язык распускает как бывалый.

Но Зосимову, после выпитой водки и в ожидании атаки, не давали покоя воспоминания.

— Щебенку трамбуем, песок таскаем, а между нами полицаи расхаживают. В сорок третьем многих немцев на фронт отправили, потери большие. Заменили украинскими полицаями и пожилыми немцами из резерва.

— Ну и как они?

— Старики особенно не придирались, а полицаи-западники изо всех сил выслуживались. Один с наганом в руке все время ходил. А в барабане один патрон. Подкрадется к какому-нибудь доходяге со спины, ствол к уху приставит и курком «щелк!». У человека от страха дыхание перехватывает, иной раз штаны мокрые делаются, а он ржет: «Вот вам, москали, русская рулетка!» Поначалу вхолостую щелкал, а потом одному да второму голову насквозь прострелил. Патроны у наганов сильные, навылет пули бьют, только мозги вылетают. Мы его, как огня, боялись.

— И чем все кончилось? — спросил Вася Манихин.

— Немцы-охранники у него наган забрали. Хватит, мол, дурить, рабочей силы и так не хватает.

— Гляди-ка, еще уговаривали суку! Он что, там главный был?

— Так они его сами побаивались. Донесет наверх, что охранники пленным сочувствуют и дисциплину не держат, могут в окопы отправить. А это верная смерть. Наши уже крепко наступали.

Рассвет еще не начался, но на востоке тускнели звезды и вырисовывалась светлая полоска. Разговоры приумолкли. Все ждали сигнала к атаке.

Однако первой атаковала штурмовая группа из тридцати человек, которая с помощью саперов прошла через минное поле на правом фланге. Ее целью было поднять шум в тылу укрепрайона, отвлечь на себя внимание, а при возможности уничтожить часть огневых точек. Подполковник Фомин, как мог, помогал Чистякову.

Трое разведчиков сумели бесшумно снять ножами передовой пост и осторожно продвигались вглубь. При свете ракет заметили пулеметный расчет. Окружив его, так же быстро расправились с двумя пулеметчиками и развернули скорострельный МГ-42 в сторону немецких позиций.

Группа была хорошо подготовлена, состояла из опытных бойцов. Однако на войне многое решает случайность. Третий номер пулеметного расчета, посланный на кухню за горячим кофе, возвращаясь, услыхал шум.

Это был семнадцатилетний доброволец из гитлерюгенда. Он боялся ночи, предстоящего боя, но в то же время хотел отличиться, чтобы его признали настоящим солдатом.

Примером для него служил бесстрашный диверсант Отто Скорцени, творивший сказочные подвиги. Парня трясло от страха, он поставил на землю термос с кофе и приготовил автомат, с которым никогда не расставался. Палец плясал на спусковом крючке.

Расстояние до окопа составляло шагов пятнадцать. Поначалу солдат не мог понять, что происходит. Возможно, его камрады просто греются, толкая друг друга. Он растерянно замер, не зная, что делать дальше. В какой-то момент парень хотел окликнуть старшего расчета, но решил подождать.

В эту минуту на бруствер выбрался разведчик. Немец сразу понял, что это русский солдат. Его выдавал маскхалат и чужой автомат с круглым диском. Семнадцатилетний доброволец нажал на спуск, одновременно крича во весь голос: «Тревога! Русские!»

Магазин автомата МП-40 опустел за считаные секунды. Руки неопытного солдата тряслись, но дело он свое сделал. Две пули угодили в разведчика, остальные разлетелись куда попало.

Немец пытался перезарядить автомат, но не мог нашарить запасной магазин. Когда он наконец выдернул его из подсумка, перед глазами вдруг мелькнула стремительная тень. Невольно вырвавшийся крик оборвался. Разведчик вытер нож о шинель солдата и снял с плеча свой автомат.