Сергей Баруздин - Тася

И опять шли воспоминания. Видно, уж таков по натуре русский человек, что, случись ему выпить рюмку-другую, никак без воспоминаний не обойтись. А если уж фронтовики бывшие встретились, то — без фронтовых воспоминаний. Тася вспоминала что-то свое, и Люся вспоминала. И Алексей Архипович, наперекор здравому смыслу, перебивал женщин и долго, слишком подробно повествовал о каких-то своих боевых эпизодах.

Кажется, жена его, Люся, нарушила весь этот разговор, сказав:

— Теперь посуду соберем! Пора накрыть под горячее.

— А вообще-то я счастливая! — вдруг сказала Тася. — Правда, счастливая! Войну прошла — живой осталась. Сына взяла из детдома, малюсенького такого, год с половиной, вырастила и вот вроде в люди вывела! И сама! Вот хоть и на пятый десяток дело идет, здорова, пенсию получаю! А тут, понимаете, к двадцатилетию победы орден мне еще вручили, за сорок первый, третий по счету, и медаль «Партизану Отечественной войны». Полковник в военкомате вручал, важно так, как генералу какому…

— И еще медаль будет, — сказал Алексей Архипович, — «В честь двадцатилетия Победы…».

— Вот я и говорю: счастливая я, — подтвердила Тася. — А что, разве не так?

Он провожал ее поздно. Хотел вызвать такси — она отказалась. Хотел довезти на автобусе до метро — тоже отказалась.

Алексей Архипович проводил Тасю до лифта, нажал кнопку:

— Ну, хоть так…

— Спасибо вам, Алексей Архипыч! — сказала она. — Очень хорошо все у вас было.

— Опять ты со мной на «вы»?

— Так это не сердитесь, — сказала она, — Людмиле Петровне еще раз спасибо! И ребяток целуйте. Хорошие они у в… у тебя…

Как раз пришел лифт, и Алексей Архипович открыл дверцу:

— Ну, спасибо тебе, Тася! За то, что пришла, спасибо! А завтра увидимся в клинике…

Она вошла в кабину лифта, но придержала рукой дверь:

— Вот, Алексей Архипыч, вы все: на «вы», на «ты»! А я ведь, Алеша, если по чести сказать, больше всего тебя и любила всю жизнь… Так вот!.. Ну, прощай! До завтра!

И она захлопнула дверь.

И кабина пошла вниз.

Дорогая, но нельзя же так долго! (нем.)

Стой, стой… (нем.)

Люблю! Люблю! Понимаешь, люблю! Не валяй дурака! (нем.)

Донесение захвачено при разгроме штаба полка в декабре 1942 года в районе Россоши войсками З-й танковой армии под командованием П. С. Рыбалко. (Перевод с нем.)

Из предсмертного письма И. X. Козлова, написанного в Минской тюрьме 27 декабря 1942 года.

Никак нет, нам просто дали квадрат (нем.).

Никак нет (нем.).

Я действительно знал. Знал, мне сказали, что в этом квадрате, то есть в лесу, находился штаб германского командования, построенный нашими войсками. И что теперь здесь должен находиться штаб русских (нем.).