Вадим Речкалов: Живых смертниц не бывает: Чеченская киншка

— Зарема украла и потратила деньги, которые принадлежали семье. Она должна была их вернуть?

— Если бы я потратила какие-то семейные деньги, меня бы их вернуть не попросили. Зачем требовать с человека то, что он не в состоянии исполнить. Достать, например, тысячу долларов. Я не думаю, что ей ставили такое условие — верни в семью деньги.

— Ну, может, она сама для себя решила…

— Пойти в смертницы, чтобы вернуть долг семье, чтобы смыть позор? Ерунда полная. Это тоже похоже на легенду. Зарема не производит впечатление такой дуры. Ведь что получилось. Она украла драгоценности, но это семейное преступление, оно касается только близких родственников и никак семью не подставляет. Она украла ребенка. Это уже серьезнее, но тоже касается только двух семей — Мужахоевых и Хашиевых. А вот то, что она связалась с ваххабитами, пошла в смертницы, да если еще и взорвалась бы, вот этим бы она подставила свою семью конкретно. Вплоть до того, что федералы Мужахоевых начали бы убивать, дом бы им сожгли, как Ганиевым в Ассиновке после “Норд-Оста”. Да и где гарантия, что после ее подрыва ваххабиты заплатили бы семье эту тысячу долларов. Ну, допустим, не обманули, попытались бы заплатить. Но дедушка эти деньги никогда бы не взял. Дедушка не дурак. И Зарема прекрасно знала, что дедушка эти деньги не возьмет. Неубедительная история. Лжет Зарема.

К тому же ее как самоубийцу и похоронили бы за территорией кладбища. Смыла позор.

— На оглашение приговора в зал пустили журналистов. Зарема попросила косынку. Она сказала, что не может показаться по телевизору без косынки. Косынку ей в конце концов дала какая-то американка, но повязать ее Зарема не смогла. Руки ее были скованы за спиной, а снять наручники конвой отказался. Это действительно такой позор — появиться без косынки?

— Это были ее понты. Какая разницы — в косынке, без косынки. Да хоть в парандже. Она же в джинсах была. А по вайнахским обычаям женщина не имеет права ходить в брюках. Тут никакая косынка не поможет. Поэтому — понты!

— И какой же у нее был выход из ситуации? После того как она утащила фамильные кольца и попыталась украсть дочку…

— Вести себя как ни в чем не бывало. Заботиться о дедушке с бабушкой. Время от времени говорить, что неправильно поступила, все понимаю, больше такого не повторится. Просто переждать. Родственники есть родственники. Да, она совершила ошибку. Но это же не конец жизни. Жива-здорова, молода. Бабушка, дедушка живы. Ребенок в хороших руках. Лично я не считаю ее ситуацию безвыходной. Прощают даже убийство, если оно было совершено по неосторожности, а какие-то драгоценности и подавно бы ей простили.

Вскоре после ареста Заремы Мужахоевой по Москве прошел слух о Черной Фатиме — вербовщице смертниц. Ее фотороботы — сорокалетней крашеной блондинки с орлиным носом — висели в аэропортах.

Ее давно арестовали и осудили на двадцать лет, не зная, что она Черная Фатима. Посадили не за организацию взрывов и не за вербовку в смертницы молодых девушек. Черную Фатиму посадили за убийство, которого она не совершала. Она сама вообще никого не убивала.

Настоящее имя Черной Фатимы — Зарема Мужахоева. Она нам все о себе рассказала, но мы услышали только то, что хотели услышать. Мы хотели историю обманутого одинокого человека, загнанного в угол войной и варварскими чеченскими обычаями. Историю деревенской девочки, выросшей под бомбежками, не видевшей в жизни ничего, кроме смерти и нищеты. Историю молодой вдовы, у которой злые родственники отобрали ребенка. Историю прозрения, отказа от своей и чужой смерти. Короче, историю жертвы.

А другой истории мы боялись. Ведь если Зарема не жертва, тогда она умный, жестокий, убежденный враг. И это в двадцать четыре года. И это женщина.

Вот несколько фактов, позволяющих предположить, что Зарема Мужахоева занимала в иерархии террористического подполья куда более высокое место, чем простая смертница.

И в Моздоке, и в Москве Зарема появлялась за двое суток до теракта. Соответственно 3 июня и 3 июля 2003 года. Все эти двое суток она находилась в одной квартире с будущими смертницами — в Моздоке с Лидией Хальдыхороевой, в Подмосковье с Зулихан Элихаджиевой и Марем Алиевой. Она разговаривала с девушками. Знает мотивы их поступков. Если Зарема такая же смертница, зачем мужчинам — организаторам теракта — знакомить ее с другими смертницами, да еще позволять подолгу общаться с ними наедине? Мало ли до чего молодые девушки могут договориться. Вдруг кто-то из них передумает, испугается. Понятно, для чего мужчины держали вместе Зулихан Элихаджиеву и Марем Алиеву. Им вдвоем идти в Тушино. Вдвоем вроде и полегче. Но зачем в их компанию поместили Зарему? Вот она всю ночь болтает с Зулихан, она подружилась с Зулихан. Знакомство в экстремальной ситуации роднит. На этом построены все ветеранские братства. Наутро Зулихан едет в Тушино и взрывается. Зареме предлагают посмотреть телевизор. Она видит, что осталось от ее подружки. Зачем подвергать психику будущей смертницы таким испытаниям? Зачем ее пугать?