Реактор Жизни (СИ)

— Наверное, могу, не стирать, менять узор. Я пока и сам не знаю, что могу и, вообще, мне кажется, что мы все в какой-то нереальности живём.

— Я думала, это у нас, мы наполовину там, наполовину здесь, и слишком фантастично всё, кажется порой, что это, действительно, только сон.

— Вот что, может, я домой пойду, а то умираю с голода, не ел со вчерашнего обеда?

— Я с тобой.

Виктор пожал плечами:

— Пошли, коли не торопишься домой, да и обещала, шампанское без свеч обещаю, да и ощущение реальности без грёз…

— Как это?..

— Узнаешь, - улыбнулся Виктор.

----------------------

Дома у Виктора Нина вела себя свободно, как хозяйка, хоть и была здесь только один раз. Близость на работе создала в их отношениях раскованность и красоту общения. Отношения были похожи, скорее, на отношение детей, которые играют роли, что сами же придумали себе. Когда пришли, она сходила в ванную, помыла руки, прошла на кухню, хотела надеть фартук, что бы приготовить что-нибудь поесть, но не нашла. Следом зашёл Виктор:

— Можешь переодеться, чтоб платье не запачкать, халат в шкафу.

— Он мне большой ведь будет?

— Там есть и для тебя.

Нина подошла к шкафу, открыла, всё ещё его словам не веря, но действительно, нашла…

— Для меня ли?.. Витя, я в платье буду, не хочу чей-то одевать, - посмотрела ласково, - не обижайся.

— Для тебя – заверил Виктор, - я купил его, потому что дома опыт провести один решил, чтоб никто не видел и не знал… вот, доделаю скоро-о. Потом хотел тебя позвать, чтоб подстраховала.

— Сегодня что ли?

— Нет, пока не знаю… научился без приборов вроде. Хочешь, научу тебя?

— Хочу.

— Не за день, конечно, так что переодевайся, вот смотри, - бирку показал, - новый. Можешь совсем себе забрать, мне зачем?..

Нина взяла халат, к телу прислонила, как бы примеряя:

— Здорово!.. мне ещё никто халаты не дарил, и, вообще, такого не встречала, - подошла, поцеловала в щёчку, - спасибо.

— Я для тебя опять только ребёнок?

— Трудный ребёнок, - засмеялась Нина.

— А бокал любви мне кто-то обещал?.. или тоже, как ребёнку, безалкогольная любовь?

Нина отстранилась чуть:

— А ты напиться хочешь?

— В стельку, чтобы не видеть, не чувствовать, не слышать. По другому жажду мне не утолить, слишком долго по пустыне шлялся.

— Удивительно ты мысли излагаешь, Витя. Мне ужасно нравится, но ты ведь можешь менять узор в сознании людей, сам же показал.

— И что?

— Почему у меня просто не сменишь?

— А надо?.. очистить разве что от шелухи.

— И много шелухи?

— Нет, немного, - Виктор вплотную подошёл, - так ты переоденешься?

Нина отступила чуть:

— Отвернись.

— Зачем?.. в лаборатории…

Нина подошла опять к нему, палец приставила к его губам:

— Не торопись, - посмотрела, вызывающе немного, - хочешь, я сегодня у тебя останусь?

— Как это? – Не понял Виктор.

— Или ты кого-то ждёшь?

— Нет, но-о?..

— Мужа вызвали в Свердловск, что-то по работе, сегодня я свободна, и завтра и даже послезавтра.

Виктор сел на стул, думая о чём-то:

— Хочу, конечно, но если утвердительно ответить, то не будет это выглядеть, как удовлетворение своего мужского самолюбия?

— Тебя заботит это?

— Нет, но не хочу, чтобы выглядело унизительно не важно, для кого. Любовь чиста…

— Я знаю, Витя. Прежде от себя освободиться надо, тогда свободно чувства потекут, как ручейки водички родниковой, - повернулась Нина и удалилась в ванную.

Виктор сидел и думал: что мешает проявляться чувствам?.. Установки, мораль и обязательства людские?.. но как жить без них?.. Может не думать не о чём, всё выбросить на свалку? Не заметил, как Нина подошла, она была в халате – домашняя, родная и самая любимая на свете. Любимая!.. как это больно. Любовь иногда боль причиняет, и боль, порой, невыносимая бывает. Он даже застонал от безысходности какой-то.

— Ты что грустишь, любимый?

Виктор подошёл и заключил её в свои объятия:

— Ты не лукавишь?

— Нет, ведь я от себя освободилась, пусть временно, но полностью, чтобы ты мог в моей любви купаться, - отстранилась чуть, - пойдём, ты ведь хотел покушать?..

— Нет, - Виктор её не отпустил, чуть наклонился, взял на руки, - бокал любви меня вполне устроит, да и вино тогда прекрасно, когда оно играет, чуть застоится и не вино уже, а бормотуха.

Нина тихо засмеялась:

— Ты просто чудо!.. и куда меня ты понесёшь?

— На край земли.

— И где же он?

— Вот и узнаем, кто нам помешает?

Он нёс её и целовал в сиянье ясном, шептал, волнуясь, нежные слова, он нёс её, как деву, как цветок прекрасный, как подснежник расцветающей весны. Запнулся будто, на кровать упали, приподнялся, снял с неё халат, сам встал, чтобы раздеться самому и!.. Ах!.. какая женщина, какая!.. Как пава, величава и стройна!.. начал ласкать и целовать, как куртизанку, но с женственным величием княжны.