Реактор Жизни (СИ)

И, наконец, хватило сил, глаза открыла, посмотрела на Виктора, он был неподвижен. Беспокойство появилось, но сил ещё не набрала, чтоб встать, опять глаза закрыла и так лежала ещё несколько минут. Выходить из квантового состояния, это, как нагрузку на пределе допустимого преодолеть. Вот вроде и освоилась немного, встала, ещё раз посмотрела на тело Виктора, но в душ пошла, помылась, потом оделась и только после этого к Виктору пошла. Посмотрела на приборы, пульса не было.

— Витя-а?.. вставай, не пугай меня, родной.

Но Виктор не вставал, поняла, что он в коме, как была её Маруська. Он не умер, но как вывести его из летаргического сна? Психологическим разрядом?.. она ещё не научилась, да и слаба безмерно. Решила искусственное дыхание сделать, но всё безрезультатно. Она видела, что жизнь в теле ещё теплится, но на каком-то другом уровне. Села и просто плакала от бессилия и боли. Так всегда, всё прекрасное кончается печально. Только надежда грела сердце, он сказал, что он вернётся, он сможет. Вспомнила, что надо позвонить…

Вдруг Нина поняла, что Виктор сознательно ушёл, не захотел возвращаться, просто, не захотел и всё, бросил её. Стало обидно до глубины души. Решила, что она его всё равно выведёт из комы и выскажет, всё выскажет ему.

— Так нельзя!.. нельзя, поднял на небо и бросил в пропасть.

Через полчаса появился Александр Николаевич, распорядился перевести Виктора к ней в кабинет, положили на кушетку в лаборантской. Она пыталась вывести его из комы электрическим разрядом высокого напряжения, но не смогла, Виктор не реагировал. Александр Николаевич отвёл в сторону её:

— Идите домой Нина Михайловна, завтра всё решим, надо будет проанализировать и понять, что делать.

Нина заплакала, слёз не скрывая:

— Я не пойду, здесь останусь.

Но директор настоял:

— Нет, нет, идите, вас отвезут, я распорядился.

Он думал о тех неприятностях, что предстоят. Сотрудник умер во время опыта, ну или вошёл в кому, что одинаково почти. Это же ЧП!.. Конечно, знали об этих опытах и о его самодеятельности, но на всякий случай надо с Ниной Михайловной поговорить и так представить, что Виктор самовольно ставил опыт и никого не предупредил. Однако, понимал, что это не поможет, будут крайнего искать и всё равно, найдут и тут без вариантов, крайний он.

Понял, что обвинения неизбежны, позвонил в Москву, всё вкратце объяснил, в надежде, что повинную голову меч не сечёт. В Москве отреагировали спокойно, разве, что с досадой, предложили всё подробно описать, все записи опытов с Ниной Михайловной собрать и предоставить в Академию Наук.

--------------------------

Нина думать не хотела ни о чём, слабость о себе давала знать, плохо спала, просто забывалась иногда и тут же просыпалась. Она понять хотела, как же могло произойти такое. Вспомнила, что он ей говорил, чтоб она не паниковала, и он вернётся. Конечно же, он просто спит и все эти опыты не что иное, как галлюцинации, придуманные ею или им… Вот проснётся и всё встанет на свои места.

А в чём сон?.. В том, что Виктор есть и в том, что она следила за его здоровьем?.. в том, что помогала в его безумии, безумство развивая?.. в чём?.. Тысячи вопросов, а ответ один – это не сон, ей просто так хотелось думать, всё неестественным казалось и Виктор, в том числе, он не приходит, не уходит, а появляется и исчезает… Но так ведь не бывает?

Уснула незаметно и сон приснился ей. Подумала: - Как интересно, сон во сне… А видела во сне его, видела, как он спускался в пропасть. Там, на самом дне ничего не видно было, только слышно чуть журчание родничка.

— Зачем ты лезешь в пропасть, - крикнула ему.

— Ищу источник, чтоб напиться, жажду утолить.

— Какой источник, и какую жажду?

— Источник называется – любовь!.. разве ты не знаешь?

— Остановись, я напою тебя, дам влаги, чтобы мог напиться и жажду утолить, - закричала Нина, что есть мочи, потому что Виктор исчезал в глубинах бездны.

Вдруг появился.

— Ловлю на слове, - выбрался к ней, рядом сел, смиренно дожидаясь, когда она ему бокал любви приподнесёт.

--------------------------------

Глава-7

Виктор чувствовал, что падает куда-то, и это падение продолжалось вечно. Было необычно то, что не было ощущения падения свободного полёта, его притягивало к точке, которую он же обозначил центром, источником, а может как-то иначе, он дал определение. Его сжимало, прессовало в камень и в то же время, разбрасывало по пространству. Он не просто падал, а тело раздирал на части, огонь возникший прожигал до сердца.