Валерий Митрохин - Кентавромафия

«С чего ты решил, что он пьяница?»

«Все писатели алкаши!»

«Тоже верно!»

«…В результате чего пусть родится новое сообщество, для которого никогда не будет конфликтных проблем. Тогда и все другие вопросы мы сможем решить…»

Реплики продолжаются:

«Вот тебе и ответ на все вопросы. До сих пор ничего, оказывается, нельзя было добиться, только потому, что люди и кентавры никак не решались официально совокупиться!»

«И ты веришь, что этот Дон человек?! Голову на отсечение даю — он один из них — из кентавров!»

«Внешне они стали неотличимы от нас».

«У него нос пирамидкой. Это и есть один из верных признаков для мутов».

«А еще какие знаешь признаки?»

«Они все шерстистые: от кадыка до самых до окраин…»

«Политика! Везде одна только политика!»

«Руки на этих мутов и гомов чешутся. Поубивал бы всех!»

«…История пишется кровью. Мы знаем. Но история, к сожалению, нередко переписывается черными чернилами. Мы ничего переписывать не станем. Мы сделаем выводы и, ничего не позабыв, пойдем вперед и выше в светлое, отныне общее для всех нас, единое будущее.

Так будем же счастливы в семье дружной новой!

И пусть наш общий дом будет полон радости, как эта чаша, которую держит сейчас каждый, вином!

Председатель Верховного Совета автономной республики Таврикий Флегий Кенэй.

Мифрополь

9 мая 200… года»

— Ура! Ура! Ура! — встал, гремя оружием, зал.

После чего к Дору Фукинзону присоединился желтолицый страдающий циррозом печени Тит Кострубонька — министр культуры Таврикия. Оба чиновника вручили Хирону Почетную грамоту правительства и знак заслуженного деятеля истории — позолоченный муляж Таврикия.

На этот раз троекратное «Ура!» слилось в единый продолжительный рев.

А когда он стих, нетерпеливо сжимая чаши с вином в ожидании первого крика «Горько!», в тридцать луженых глоток прокричали свое троекратное «Любо!» казаки.

(Забегая вперед, замечу. Дор Фукинзон и Тит Кострубонька и другие представители официальных кругов автономии покинули «Стойло» по протоколу — после третьей, официально провозглашенной чаши).

Потом было слово «Горько». После такого ора оно выпорхнуло из уст предводителя кентавров и отца свежеиспеченных молодоженов тихой птицей. И полетело, и было расслышано всеми, кто хотел. А хотели все, потому, когда губы новобрачных слились, «Стойло» зашлось аплодисментами, воем и воплями вожделенного восторга.

Флегий

(Миф 10)

В греческой мифологии сын Ареса, отец Иксиона и Корониды. И хотя по «Илиаде» племя флегийцев локализуется в Фессалии, большинство поздних источников называют флегийцев царём беотийского Орхомена.

Флегию приписываются всякого рода нечестивые поступки: попытка ограбить храм Аполлона в Дельфах — (за это он, видимо, и терпит мучения в аиде); подготовка разбойничьего нападения на Пелопоннес, для чего Флегий совершает путешествие со шпионской целью. Сопровождающая его Коронида разрешается от бремени Асклепием в Эпидавре (Именно здесь в историческое время было святилище великого врачевателя Асклепия).

После первого отцовского тоста последовали поздравления от почетных виночерпиев, только что объявленных Хироном. За ними зазвучали одна за другой здравицы от знатных гостей. И каждая из них сопровождалась живописным номером художественной самодеятельности.

«Пиф, паф! Паф, пиф!

Поздравляет вас лапиф!»

— обращаясь к молодоженам, сидящим на отдельной антресоли над столом кентавров, кричал виночерпий.

И тут же с галереи, занимаемой лапифами, с гиком и свистом спрыгнули семеро молодцов и, дико вращая дротиками, сплясали что–то отдаленно напоминающее грузинскую лезгинку.

Бал только начинался, потому поздравления звучали внятно и интеллигентно.

Вот, например, какие дифирамбы произнес глава армянской общины:

Умирая, старый еврей собрал возле себя семью и говорит «Дети мои!» Я закачиваю бренное бытие и ухожу к Богу. Я уже вижу, он ждет меня. Машет мне и улыбается. Я счастлив, потому Всевышний меня любит. Всю жизнь Он помогал мне, подсказывал, как поступать, поддерживал материально в трудные годы.

Глядя на вас, детки, хочу спросить, почему все плачут, а мой любимый внучок Карапет улыбается? Кто догадается, станет старейшим вместо меня.

— Даже если годами не вышел? — уточняет Карапет.

— Возраст не имеет значения, если ты мудрый.

Карапет подходит к своему отцу, не самому умному из всех сыновей умирающего и что–то шепчет тому на ухо.