Вадим Шарапов - Доля ангелов

- Всем хороших снов, засони!

- Тьфу ты! - вздрагивал Матфак, - да что за глупая шутка!

- Ну, ты и тормозишь, - хихикал Физкультурный.

- Сестренка, у меня все голуби проснулись, - говорил Истфак, приоткрывая глаза окон.

- Кхм, - укоризненно изрекал Главный, но это Библиотеку совершенно не смущало.

- Вы такие скучные! - весело говорила она. - Не-ет, в самом деле, я от вас улечу!

- Только не снова, - вздыхал Матфак и отворачивался. - Как же она надоела со своими выдумками...

Дело в том, что Библиотека мечтала улететь. Ну и что с того, что обычные городские здания не летают? По мнению юной Библиотеки, ничего невозможного для того, кто очень сильно хочет, нет. А она хотела очень сильно. Хотела улететь, и не куда-нибудь, а далеко-далеко, на Балканы. Когда она в самый первый раз сказала об этом вслух, наступило молчание.

- На Балканы? - переспросил Главный. - Позволь, но почему?

- Да потому что взбрела в голову блажь, - саркастически отозвался Математический корпус.

- Балканы-ы, - протянул Юрфак. - Бюджетненько. Лучше уж на Мальдивы.

Но Юрфак по-другому и не мог, это понятно.

- Потому что у меня там прадедушка. Вот почему! - звонко объявила Библиотека. Поперхнулся даже обычно поддерживающий ее Истфак.

- Прадедушка? - растерянно переспросил он. - В смысле, прадед-Библиотека? Или Библиотек, раз он...

Да, - гордо отозвалась Библиотека, - я знаю, что он меня очень ждет, мне это приснилось! И однажды я просто улечу к нему и буду стоять на площади рядом. А на горизонте будут горы, потому что Балканы...

- Все понятно, - презрительно подытожил Матфак, - ни о какой логике речи тут, разумеется, нет.

Он замолчал, и на этом разговор прекратился. Только Церковь еще что-то прошептала о «во многих знаниях многие печали». Да стоящий чуть поодаль корпус Сельхозинститута попытался вступиться - мол, чего набросились все на одну? Но кто ж его будет слушать, чужака...

Библиотека слушала, как засыпают другие корпуса и мечтала. Она твердо знала, что сон, который ей снился чуть ли не каждую ночь - чистая правда. В этом сне она видела город - чистый, открытый всем морским ветрам (да-да, город стоял на море!), со старинными улочками, где асфальт еще не сменил булыжную мостовую. В этом городе жили улыбчивые люди, вечерами в парках и на площадях загорались фонари в чугунных завитушках, и голуби ворковали на карнизе под старыми часами.

И еще там жил ее прадедушка - городская Библиотека, кирпичные стены которой, потемневшие от времени, были затянуты виноградом и плющом. «Я прилечу», - каждый раз мысленно обещала юная Библиотека, перед тем как погрузиться в сон.

Спать, кстати, было не очень удобно.

Все дело в том, что ей очень мешали старые, ненужные книги, которые перекочевали в Библиотеку из здания Главного корпуса, где раньше было книгохранилище университета. Лишившись своих бумажных сокровищ, Главный корпус стал частенько ошибаться, цитируя мудрые афоризмы - вот за это он и обиделся, о чем уже говорилось выше. А Библиотека, наоборот, расстроилась, потому что вместе с полезными, веселыми, умными и интересными книгами получила еще целую кучу макулатуры, которую никто никогда не читал. Есть такие книги - с годами они все сильнее пахнут пылью, но на их страницах нет и следа от пальцев читателей. Эти скучные, невесть кем написанные тома мертвым грузом оседают на дальних полках, мрачно теснятся в шкафах, распространяют вокруг себя убийственную скуку. Они изо всех сил держатся за свое место, и избавиться от них порой так же трудно, как от колючек «собачья радость», вцепившихся в полы вашего пальто после прогулки по мокрому лесу.

Библиотеке очень мешали эти книги. Когда она ложилась спать, то чувствовала их, словно колючки или хлебные крошки на простыне, впивающиеся в кожу, царапающие бока и не дающие досмотреть сладкий сон. Эти «пустопорожние», как Библиотека называла такие книги, топорщились внутри нее, оставляли привкус бумажной пыли и тяжело тянули вниз, мешая взлететь.

Мало того - каждую осень и весну все эти никому не нужные бумажные монстры начинали дружно болеть, жалуясь на сырость, и от этого у Библиотеки напрочь портилось настроение. Однажды она даже накричала на Истфак, совершенно ни в чем не повинный, который после этого не разговаривал с ней целую неделю, обиженно дуясь в стороне. Да, ненужные книги были проблемой. Библиотека растерянно пожаловалась на них Старику, который хмыкнул и долго молчал. Когда она уже подумала, что ответа не дождется, Старик вдруг ожил.