Наль Подольский - Повелитель теней - Повести, рассказы

«Непрост, ох непрост этот горбун, — размышлял адвокат, направляясь домой. — Да, с ним надо держать ухо востро». Сейчас Александр Петрович искренне сожалел, что зажилил полторы тысячи зеленых, — ведь, если пронюхает, не простит.

Следуя вполне разумному совету Хейфеца, адвокат начал с поисков хозяина телефона, указанного в записке. Без больших трудов он выяснил, что и почерк, и телефон принадлежали ближайшему сотруднику Хейфеца-старшего. После исчезновения последнего он возглавлял лабораторию еще несколько лет и умер примерно четыре года назад. Ни друзей, ни родственников у него не осталось, в его бывшей квартире жили совершенно посторонние люди.

Единственным полем деятельности адвоката остался циклотрон. Это значило: снова придется хлестать коньяк в губительных для печени количествах, — но что поделаешь, дело прежде всего. Александр Петрович теперь был вынужден действовать, по сути дела, наобум. Он решил осмотреть «странные» помещения в подвале, покопаться в архивах покойного, если от них что-то осталось, и между делом расспросить Башкирцева о сверхплотном веществе.

Когда Александр Петрович попросил у вахтера ключи от подвальных помещений, ему сказали, что ключи у водопроводчика и он их не дает никому, ибо держит там всякую сантехнику, а она теперь дороже золота. Пришлось привести Башкирцева, который повелел привести водопроводчика и приказал держать ключи на вахте, но не давать никому, кроме водопроводчика и адвоката Самойлова, о чем сделал письменное распоряжение в специальном журнале.

— У нас, знаете ли, очень смешной водопроводчик, — рассказывал Башкирцев, поджидая с адвокатом явления сей важной персоны, — он панически боится крыс. Он говорит, когда циклотрон работает, крысы разбегаются, и ремонтирует трубы в подвалах только во время работы ускорителя. Он даже заранее записывает плановое время включения установки.

Наконец в коридоре возник массивный силуэт человека с неуклюжей косолапой походкой. Переваливаясь из стороны в сторону, он заполнял собой коридор от стенки до стенки. Адвокату эта медвежья походка вдруг показалась знакомой. Когда ее обладатель приблизился, Александр Петрович узнал своего бывшего клиента.

Водопроводчик бросил связку ключей на стол и молча удалился. Несомненно, он узнал своего адвоката, но никак не выказал этого. Лагерная школа, усмехнулся про себя Александр Петрович. Однако странная история с крысами: адвокат никак не мог поверить, что Харитонов, рецидивист по кличке Тяжелый, тюремный пахан, боится каких-то грызунов. Он взял себе на заметку по частным каналам навести справки о Харитонове.

Башкирцев вызвался лично провести адвоката в недра бетонного фундамента. Они спустились по винтовой лестнице и остановились перед железной дверью с цифрой один.

— Нумерация помещений начинается снизу, — пояснил профессор, с лязганьем поворачивая ключ в замке.

Дверь поддалась нажиму тяжело, но бесшумно, и адвоката поразила ее массивность.

— Дверь словно в бункере, — пробормотал он.

— Да, странно, — согласился Башкирцев.

Они оказались в узком, тускло освещенном коридоре, полого опускающемся по мере продвижения вперед. Путь по нему показался адвокату бесконечным.

— Я вам, по-моему, говорил, что этот фундамент похож на египетскую пирамиду, — почувствовав себя экскурсоводом, профессор на ходу читал лекцию. — Так вот, он не просто похож, а является, по геометрии, точной копией египетских пирамид, только перевернутой вверх ногами. Я из любопытства даже углы промерял — точь в точь как у египтян. Я вам после архитектурный проект покажу, посмотрите сами. Совпадение, понятно, случайное, но забавное. А может быть, и прихоть Хейфеца, кто его знает. Даже расположение центральных камер совпадает с тем местом, куда мы идем… вернее, куда мы уже пришли. — Он указал на дверь с цифрой три в тупике коридора.

— Три, — удивился адвокат, — а где же два?

— Вот именно, — проворчал профессор, выискивая в полумраке нужный ключ в связке, — все, что Хейфец делал, даже в мелочах, было странно и непонятно. За это, главным образом, его и не любили.

Тяжелая дверь, такой же непомерной толщины, как и предыдущая, медленно отворилась наружу, и Башкирцев первым вступил в небольшое помещение кубических пропорций, освещенное еще хуже, чем коридор. Адвокат не без опаски последовал за ним и стал осматриваться.

На бетонных стенах имелось четыре пары электрических патронов, значит, изначально освещение предполагалось хорошее, но горела только одна покрытая слоем пыли тусклая лампочка. По стенам, образуя спиральный рисунок, шли медные шины, снабженные стандартными изображениями черепа с костями и зигзага электрического разряда. Какая бы то ни было мебель отсутствовала. На полу валялись водопроводные трубы и краны, гайки, пустые бутылки, стаканы, окурки и папиросные пачки. В углу лежала новенькая женская туфля на шпильке. Мусор располагался вдоль стен, в середине же оставалась совершенно чистая, будто только что подметенная круглая площадка.