Андрей Малыгин - Гонзаго

Так или иначе, а подобные вопросы витали сейчас во многих, в том числе и самых ответственных, в городе головах. И ясно было, что после всего того, что в субботу вечером произойдет… или… не произойдет, будет неслыханный в истории древнего города до сих пор резонанс… и даже трудно спрогнозировать, к чему это может потом привести. Но, как бы то ни было, а все уже было решено, и лишь приходилось, надеяться и верить, что устроителям грандиозного концерта как-то удастся выкрутиться из этой пикантнейшей ситуации. Ждать оставалось недолго.

К сказанному необходимо добавить, что доктор Гонзаго вопреки ожиданиям многих ответственных и… совсем неответственных лиц выполнил свое обещание, и шестьдесят шесть журналистов от самых разных изданий с превеликим удовольствием получили бесплатные приглашения для освещения намеченного концерта. Пришло персональное приглашение и журналисту Михаилу Распопову из города Сергача.

Уважаемые читатели, нетрудно предположить, что персональное приглашение на концерт лично из рук Гонзаго получил и Валерий Иванович Шумилов со всей своей дружной семьей. Им достался шестой ряд партера, с одиннадцатого по четырнадцатое места. Самому Валерию Ивановичу выпало, а может быть, намеренно было отведено, как вы уже, наверное, догадались, конечно же, именно тринадцатое место. Через Шумилова-старшего на мероприятие был приглашен и любимец местной публики певец Анатолий Алдошин, выступление которого и навело доктора Гонзаго на мысль устроить в этом древнем городе совершенно необычный концерт с участием звезд первой мировой величины. Алдошин был крайне удивлен, но в то же самое время и здорово обрадован такому пристальному вниманию со стороны устроителей мероприятия к его скромной персоне.

Надо честно признать, что за эти последние несколько дней Юрий Петрович Уфимцев порядком извелся, решая всего один-единственный, но такой нужный ему вопрос. А дело все в том, что ему ужасно хотелось попасть на намеченный на субботу необыкновенный концерт, от чего вся жизнь в городе изменилась буквально на глазах, но, как назло, ничего не получалось. Конечно же, если покопаться в причинах таких неудач, то надо признать, что виноват в этом был только он сам и больше никто другой. Когда в их учительской началось обсуждение этой странной на тот момент темы среди женской части коллектива, он отнесся к этому с равнодушием, с большой долей скепсиса и даже с иронией. Но потом в его голову вдруг запало, и запало довольно крепко, что это было бы отличным поводом для их более близкого знакомства с Евой. Повод со всех сторон действительно казался исключительно подходящим. Лучшего и не придумаешь. И, как говорится, пораскинув мозгами, он начал действовать.

На следующий день прямо с утра он кинулся к билетным кассам «Арены-2000» и даже под благовидным предлогом отменил один свой урок в десятом классе, занял очередь и, конечно, сразу же понял, что дело совершенно безнадежное. Впереди него кипела огромная пестрая живая масса людей, которые, как оказалось, и это было еще более удивительным, заняли место в очереди прямо с вечера. Он пробыл в этой толчее несколько полнокровных часов и отбыл, как и предполагал вначале, абсолютно ни с чем. Билеты кончились где-то через полчаса после открытия касс, но самое интересное, что даже после этого люди и не думали расходиться.

По очереди гуляли самые разнообразные слухи. Одни убедительно говорили, что только первые партии билетов проданы, позднее подвезут еще. Другие не менее убедительно доказывали… А! Да что тут говорить, мало ли чего людям сдуру в голову взбредет. Что ж, их всех и слушать, что ли?! Короче говоря, он был вынужден покинуть временное содружество горожан на почве любви к пению с тем же, с чем и пришел. Правда, были и положительные моменты: там он встретил много своих старых знакомых, с которыми в другое время увидеться ни за что бы не получилось.

Вспомнив все свои связи, он подключил максимально возможное количество серьезных людей, чтобы достать так нужные ему эти два билета, и… получил тот же самый результат. Правда, временами казалось, что он уже близок к намеченной цели, но в последний момент удача неизменно отворачивалась от него. Это раздражало, злило и в то же самое время побуждало к новым, более энергичным действиям. Уфимцев сдаваться не привык. В какой-то момент у него даже возникло убеждение, что этот самый концерт есть ключевое событие во всей его дальнейшей жизни. Что если бы он смог достать туда эти злополучные билеты и пригласить Еву, то все у него вышло бы хорошо. Но желаемого результата не получалось. К тому же он заметил, что с некоторых пор учитель по физкультуре и его одногодок Коля Ефремов стал частенько заигрывать с Евой, а это могло говорить лишь о том, что Коля наверняка положил на нее глаз. А это, в свою очередь, было, безусловно, никуда негодным фактом, потому что Коля с недавнего времени, после развода с женой, был снова свободным человеком и мог делать все, что ему заблагорассудится. И хотя, по наблюдениям многих, как в таких случаях говорят, в его организме было больше мышц, чем извилин в голове, но женское сердце было большой загадкой, и конечный результат здесь, безусловно, был непредсказуем. Ведь не зря еще лорд Байрон в свое время с великой прозорливостью писал: