Андрей Малыгин - Гонзаго

— Сильный остеохондроз, Павел Иванович, — не дрогнув даже и мускулом на лице, ответила Стрелецкая. — Скрутило, как говорят, в бараний рог. Лечат усиленно, но… пока, как он сам заявил, ничего не помогает…

— Да причем тут остеохондроз! — раздраженно перебил ее Гусев. — Я совсем не об этом… Вы же прекрасно понимаете, куда я клоню, — помахал он сорванным листом афиши. — Вот где наш с вами и остеохондроз, и мигрень, и зубная боль, и чесотка с поносом! А-а-а, — тряхнул он обреченно еще раз афишным листом и быстрым шагом направился к дверям больницы…

Уже в середине дня город наполнился и забурлил различными слухами о намеченном небывалом мероприятии, а близ культурных очагов стали скапливаться импровизированные кучки горожан, которые вчитывались, обсуждали вслух текст скандальных афиш и делали самые невероятные предположения. О чем тут только не говорили!

В это же время учреждения и предприятия города внезапно поразило неизвестное заболевание со всеми признаками эпидемии, отчего люди, ссылаясь на сильные недомогания, стали чуть не толпами отпрашиваться с работы. Но через самое короткое время вместо больниц и поликлиник их в полном здравии можно было обнаружить в очередях у касс филармонии и культурно-спортивного комплекса «Арена-2000». Многие смышленые руководители сами энергично направляли в эти очереди подчиненных для покупки билетов. Змеи очередей быстро росли и извивались. Несмотря на немалые для наполовину благотворительного мероприятия, как указывалось в афишах, цены, билеты в кассах раскупались стремительно, с присущей в такие моменты руганью, давкой и выяснением отношений. Появились и спекулянты, которые билет стоимостью в тысячу рублей сначала продавали за полторы, а через полчаса уже и за две тысячи рублей. И желающих приобрести их, прямо скажем, было немало. Одним словом, возник небывалый для города ажиотаж. Все хотели непременно попасть на этот самый концерт. Впрочем, в воздухе, конечно же, витало и определенное недоверие с примесью явного скептицизма, но небывалая интрига, слухи и ажиотаж делали свое дело, толкая людей в объятия длиннющих и извилистых очередей.

Понятное дело, что неожиданно прибавилось работы и милиции.

Радио и телевидение мгновенно откликнулось хлесткими репортажами, что еще больше подлило масла в огонь.

К вечеру начали названивать начальники высоких рангов и из соседних областей с просьбой найти возможность порадовать и их билетами на намечаемое мероприятие. Но как же, скажите порадовать их, когда к шести часам вечера все билеты в кассах оказались проданными, и на окошечках появились таблички с нерадостными надписями «Все билеты проданы», а?

В народе возникла волна негодования, настоящий девятый вал. «Как это так проданы, когда целых девять тысяч зрительных мест? Что-то уж очень подозрительно быстро! Опять обман! Опять, небось, по своим знакомым билетики рассовали?! А ну, давай гонцов к администратору! Пусть расскажет и покажет, все ли у него там в порядке! А не то ему или ей уж точно несдобровать!» Толпа грозно шумела и волновалась. Особенно негодовали самые первые, у которых надежда угасла, прямо скажем, буквально на глазах, превратившись в эти самые противные таблички с надписями, похожими на судебный приговор.

Но тут выяснилось, что все билеты проданы лишь на сегодня, потому что у кассиров просто закончился рабочий день, а завтра с десяти часов утра их снова начнут продавать. Но билетов осталось не так уж и много, и на всех их уж точно не хватит.

Цены у спекулянтов достигли астрономической цифры — трех тысяч рублей. Но один из них был пойман озлобленными гражданами, у которых не было никакой перспективы на успех, и с ним была быстро проведена разъяснительная работа. После этого всякая охота продавать билеты по такой цене у него напрочь отпала, и он, припадая на одну ногу и держась рукой за травмированный зад, с большущим фингалом под правым глазом, быстро ретировался с места действия во избежание всяких дальнейших осложнений и неудач.

На следующий день, двадцать первого мая, все местные газеты, как одна, вышли с пространными материалами про намечаемое в городе необычное мероприятие. Здесь был и анализ текста афиши, и различные предположения и догадки авторов статей, и интервью с массой известных и неизвестных жителей города на эту тему. Приводились отдельные высказывания работников филармонии, едкие умозаключения по поводу того, что ждать осталось совсем недолго и скоро все станет яснее ясного, что это очередная авантюра, каких сейчас полным полно, только в области шоу-бизнеса. Клеймили позором директора филармонии Жоржа Бабия, подписавшего такой кабальный и глупый контракт, а заодно и вышестоящее начальство за ротозейство и попустительство. Подсчитывались даже предполагаемые моральные и материальные убытки. Отдельные журналисты взывали к благоразумию стоявших в очередях за билетами граждан, утверждая, что нельзя же быть до такой степени наивными и глупыми, как малые дети, нельзя же добровольно поддаваться на очевидный обман. Некоторые открыто требовали прекратить весь этот, как они выражались, «нечистоплотный балаган и бардак», а проданные билеты добровольно вернуть туда, где их и покупали. Другие призывали сознательных горожан встать с массовыми пикетами в местах продажи билетов и на Советской площади, под окнами областной администрации. Посещаемость лекций в вузах города упала наполовину.