Ирвин Уэлш - Эйсид Хаус

Потрясенный в своем роде Боб смог только выдавить из себя:

— Да... понятно...

— Не думай, что мы пытаемся избавиться от тебя, сынок. Просто твой отец и я подумали, что это будет взаимовыгодно, как для нас, так и для тебя, типа, если ты найдешь свое собственное жилье.

— Хватит, До, — триумфально пропел отец Боба. — Взаимовыгодно для обеих сторон. Мне это нравится. Какие бы мозги не достались тебе и нашей Кэти, сын, они определенно заслуга твоей матери, не беря в расчет такого простака, как я.

Боб поглядел на своих родителей. Они каким-то образом казались другими. Он всегда воспринимал своего предка как толстого, страдающего одышкой, хронического астматика, а его половину как толстушку в засаленном платье. Физически они выглядели одинаково, но он смог впервые обнаружить в них тревожный уровень сексуальной озабоченности, который раньше не замечал. Теперь он видел их такими, как есть: гнусными, развратными ублюдками. Он тут осознал, что те взгляды, которые они бросали на него, когда он вел Эвелин наверх заниматься сексом, были не из-за смущения или негодования, но из-за предвкушения. Далекими от того, чтобы озаботиться тем, чем он там занимался. Это дало им шанс приступить к своему собственному грязному делу. Эвелин. Как только он поговорит с ней, ситуация улучшится. Эв всегда понимала. Идеи формального обручения и женитьбы, так долго пренебрегавшиеся Бобом, теперь просочились в его сознание. Он был слеп, чтобы не увидеть раньше в этом всех возможностей. Их собственное жилье. Он сможет смотреть видео каждый вечер. Ебаться каждую ночь. Он попадет в другой клуб; на хуй Стар! Эвелин может стирать форму. Внезапно снова повеселев, он вышел на улицу и пошел к телефонной будке у магазинов. Он уже чувствовал себя как незваный гость в родительском доме.

Эвелин взяла трубку. Дух Боба взыграл пуще, предвкушая перспективу компании. Перспективу понимания. Перспективу секса.

— Эв? Боб. Все в порядке?

— Да.

— Любимая придет?

— ...

— Что? Эв? Любимая придет, да?

— Нет.

— Как нет?

Что-то было не так. Внезапная судорога тревоги пронзила Боба.

— Просто не приду.

— Но почему нет? У меня был плохой день, Эв. Мне нужно поговорить с тобой.

— Да. Ну, говори тогда со своими дружками.

— Не будь такой, Эв! Я говорю, что у меня был тяжелый день! Что такое? Что не так?

— Я и ты. Вот, что не так.

— Что?

— У нас все кончено. Финито. Капут. Конец истории. Доброй ночи, Вена.

— Что я сделал, Эв? Что я сделал? — Боб не мог поверить своим ушам.

— Ты знаешь.

— Эв...

— Дело не в том, что ты сделал, а в том, что не сделал!

— Но Эв...

— Я и ты, Боб. Мне нужен парень, который может что-то делать для меня. Кто-то, кто действительно может заниматься любовью с женщиной. А не какой-то толстый ублюдок, сидящий на своей заднице, болтающий о футболе и распивающий пинты лагера со своими дружками. Настоящий мужчина, Боб. Сексуальный мужчина. Мне двадцать, Боб. Двадцать лет. И я не собираюсь провести всю жизнь, привязанной к какому-то мудаку!

— Какая муха тебя укусила? А? Эвелин? Ты никогда раньше не жаловалась. Я и ты. Ты была просто глупенькая маленькая девочка, когда встретила меня. Никогда не знала, что такое трахаться, черт возьми...

— Да! Ну теперь все изменилось! Потому что я встретила кое-кого, Боб Койл! И он, твою мать, больше мужчина, чем ты когда-нибудь станешь!

— ... Что?... Что?... ЧТО?... ЧТО ЗА ЧУУУВВААК!

— Это уж мне знать, а тебе выяснять!

— Эв... как ты могла сделать это со мной... ты и я, Эв... всегда были ты и я.... обручение и это...

— Извини, Боб. Но я была с тобой с шестнадцати лет. Я может тогда ничего не знала о любви, но я уверена, черт подери, что знаю сейчас об этом гораздо больше!

— ТЫ ЕБАНАЯ ШЛЮХА!... ТЫ УЖАСНАЯ ГНУСНАЯ ТВАРЬ!...

Эвелин с силой бросила трубку.

— Эв... Эв... Я люблю тебя... — Боб впервые произнес эти слова, обращаясь к мертвой телефонной линии...

— БЛЯЯЯЯДЬ! ЕБАНАЯ БЛЯЯЯДЬ!

Он вдребезги разбил трубку в будке. Тяжелыми говнодавами он вышиб две стеклянные панели и пытался вырвать телефон из гнезда.

Боб не подозревал, что рядом с будкой затормозила патрульная полицейская машина.

В местном полицейском участке, произведший задержание офицер, ПК Брайн Кокрейн, печатал показания Боба, когда появился Дежурный Сержант Моррисон. Боб сидел в подавленном молчании перед столом, пока Кокрейн печатал двумя пальцами.

— Добрый вечер, сержант, — сказал ПК Кокрейн.

Сержант пробормотал что-то неопределенное, что могло или не могло быть «Брайан», и не остановился, чтобы оглядеться. Он положил булку с сосиской в микроволновку. Когда Моррисон открыл шкафчик над ней, он в ярости заметил, что там нет кетчупа. Он терпеть не мог закуску без кетчупа. Расстроенный, он повернулся к ПК Кокрейну.