Сергей Жадан - Красный Элвис

И тут его рвет.

И вот домохозяйка приходит в отдел социальной помощи и думает: ох, — думает, — я одинокая беременная домохозяйка, на что я могу рассчитывать? Ясное дело, мне никто не поможет, я не получу никакой социальной помощи. Кто бы мне ее оказал — эту социальную помощь? Все двери для меня закрыты, и каждый клерк думает лишь, как меня урыть. И тут она видит его. Ох, — думает, — ну да, конечно, разве что этот симпатичный молодой клерк сможет мне помочь. Видно, что система еще не выдавила из него остатки человечности, похоже, в нем еще осталось что-то живое. Может быть, у него тоже есть мама, может быть, она тоже была беременной, ну ясно — она наверняка когда-то была беременной, этим вот недоноском, к нему я и пойду. И она подходит к нему и говорит: ох, сынок, тебя мне сам бог послал. Кто послал? — не понимает клерк. Да-да, сынок, я-то знаю, именно ты мне и нужен. Ведь у тебя тоже есть мама. Мама? — не понимает клерк. Ну да, хорошо, говорит домохозяйка, я тебе как родному скажу — я домохозяйка, одинокая беременная домохозяйка, понимаешь, сынок, и я притащилась сюда не просто так, а за своей социальной помощью, и если ты, недоносок, тут сидишь, то, видимо, тебе и отвечать за социальную помощь одиноким беременным домохозяйкам. А он ей на это и говорит: значит, так, мэм, все понятно, давайте будем решать вашу проблему. Вот, сынок, — говорит она, — тебя мне точно сам бог послал. Мэм, — отвечает он на это, — никто меня никуда не слал, давайте так, мэм, давайте договоримся сразу — никто меня никуда не слал. Ладно? Ладно, — говорит она недовольно. Так что там с моей социальной помощью? Значит, так, — говорит клерк, — с помощью. Давайте будем решать вашу проблему. Давайте, — соглашается она. Давайте, — говорит он. Ну давайте, — не возражает она. Значит, так, — говорит он, — значит, вы — одинокая беременная домохозяйка. Одинокая, сынок, — отвечает она. И вы пришли в наш отдел? — продолжает он. Пришла, сынок, — отвечает она. И вам нужна социальная помощь? — уточняет он на всякий случай. Ес, сынок, ес, — поддакивает она, — социальная помощь. А мы не дадим вам социальной помощи, — говорит он и выходит из кабинета. Фак! — говорит она и выходит за ним.

И вот он нервно заходит в сортир. Сука, думает, вот сука, одинокая беременная сука, как же она меня достала, как же они все меня достали своей социальной помощью, просто достали, все эти одинокие беременные домохозяйки. У меня тоже была мама, и она тоже, очевидно, была беременной, ну ясно, что была, раз я сейчас тут сижу с рулоном в руке, ясно, что была беременна, и что — она ходила просить социальной помощи? Да, ходила! И что — ей кто-то дал? Да — дали! И нечего меня теперь доставать своей помощью, тоже мне беременная, — говорит он и начинает мыть руки, — беременная, как будто бы она собирается родить Элвиса Пресли. Сука, где мыло? — он осматривает комнату, — я хотя бы руки помыть могу, сука? Где мыло? Или хотя бы стиральный порошок. И он вдруг вспоминает вчерашний порошок.

И тут его снова рвет.

Каждая домохозяйка хочет стать мамой Элвиса. Социальный статус мамы Элвиса сам по себе дает значительные преимущества. В первую очередь, проблема социальной адаптации. Система пасует перед мамой Элвиса. Домохозяйка приходит в свой кредитный банк и говорит: ок, — говорит она, — я мама Элвиса, где я могу увидеть руководителя департамента по связям с общественностью? Значит, так, сынок, — говорит она начальнику департамента, слушай меня внимательно — я старая одинокая домохозяйка, может, что-то в своей жизни я сделала не так, может, я не слишком вовлечена в борьбу, но черт возьми, сынок, мой Элвис, мой малыш, он знает, что делает, и вот что я вам скажу — такой срани, как в вашем кредитном банке, я давно не видела. А я в своей жизни, до рождения Элвиса, ясное дело, видела столько срани, что ты себе представить не можешь. И с этими словами она оставляет начальника департамента один на один с проблемами самоидентификации. Мама Элвиса приходит на биржу и говорит: ох, — говорит, — и тут то же самое, и тут та же самая срань. Послушайте, — кричит она брокерам и маклерам, вы — сукины дети, я — мама Элвиса, и чтоб я сдохла, если я видела где-нибудь таких лузеров, таких мудозвонов, как вы! Что вы, мэм, — пытаются спасти ситуацию маклеры, — мы вполне нормальные чуваки, мы знаем вашего Элвиса, что за проблема, мэм? Проблема в том, — говорит им мама Элвиса, — что вы мудозвоны, и черт меня возьми, если я сейчас говорю неправду. Просто хотела вам это сказать: вы — мудозвоны, ничего личного.