Том Бэгги - Нумерация. Пособие по жонглёрству

Безусловно, он являлся одним из членов культа ТуТусовки и других, оставшимися безымянными, но разница между тусовщиком Р и тусовщиками А, состояла лишь в том, что он мог извлечь прямолинейную выгоду из сотоварищей по шумной толпе, в то время как те, повязли в наркоалкобуме и ближайших надеждах на спид со спермой.

Глава II.

Этапы. Всё разделено на этапы. Пожалуй, это можно сравнить с кольцами на срезе дерева. Обрастаем новой кожуркой из недели в месяцы. Проходим в турбинах панциря без прорезей для лапок, головки и хвоста, всё реже перескакивая на очередной этап. Инстинкт говорит не совершать того, о чём пожалею, но я с ним, конечно же, не согласен. Я не верю ни во что, кроме самого себя. То ли я, что создало вас? Навряд ли. Но я точно тот, кто может убить вас, и не единожды. Меня зовут Джакомо, возраст я скрываю, место рождения аналогично ситуации с возрастом, у меня чёрная левая рука, безупречные волосы и трезвый взгляд, а так же за плечами несколько трупов, сожжённых на кострах в глухих лесах, один теракт в Стокгольме, двадцать тысяч долларов анонимно пожертвованных детям с диагнозом ДЦП; по определению либерал, так как считаю, что на данный момент, это лучшая форма правления государством, имею чертовскую везучесть, гемералопию 2 2 Гемералопия – резкое снижение зрения при ярком освещении. (в моём случае к избыточной освещённости) и сложный взгляд на догматы, толкующие сложившееся общество, что надо/не надо делать, хорошо/плохо, вот так/по другому, нравится/фу, счастливо/терпимо/плохо, а если быть совсем уж кратким в догмах, то именно, – «Дерьмо».

Джакомо посмотрел в планшетный монитор, изогнутая кривая пошла ночным потухшим угольком вниз, хотя только что радостными криками она встречала высотный дождь из красочного фейерверка. Джакомо ощетинился, биржа его доконает.

Когда я жевал отвратительную мякоть дыни и кидал обглоданные неказистые корки в столичную реку (я намеренно выбираю самую страшную и желаю, чтобы она оказалась несъедобной, с целью – дабы другим достались вкусные и симпатичные жёлтые овощи). Я отвлёкся, так вот, доедал я, значит, последний ромб, как вдруг, летящая на атмосферных крыльях ветра важнючедорогая визитка, врезается мне в спину. Вся так и пестрит минимализмом. Посередине большими буквами были выбиты имя и фамилия, видимо, инициалы сея персоны говорили сами за себя. Чуть ниже располагалось название оказываемой услуги и мобильный телефон.

Хирономо Плевако 3 3 Аллюзия на Фёдора Плевако – всемирно известный русский адвокат и юрист. 1842-1909 гг.

Адвокат

********** [ Номер телефона]

Я не стал откладывать звонок на загадочное потом. Вытираю сладко-липкие руки о джинсы и набираю выдавленные цифры.

Телефон не раздался надрывистыми гудками. Как странно бы не звучало, но в самое сердце мозга ударила нота ми… один раз… два раза.

–Большинство заблуждается в том, что считает себя меньшинством. – Голос из динамика телефона.

Звонок завершился. Я подивился. Пёс облегчился. Этап заварился.

Первенец.

На дворе стояли сутки, чёрт его знает какие. У меня давным-давно протекала канализационная труба, это я имею ввиду ту, которая направленна непосредственно из толчка в общий поток отходов, текущих после тяжёлого рабочего дня, а это – множество аппетитных какашек размытых плотным течением, пахнущие мочой, алкогольной отрыжкой, испорченными блюдами и кучами других продуктов для подземных организмов. К чему я вёл, вонь в туалетной комнате стояла жуткая, к тому же, толчок и ванна в моей планировке слились в единое помещение, да уж, мылся я редко. Благо на кухне красовалась широкая раковина для моей сверкающей жопы и среднего пошиба пениса, ударился я, как вы могли догадаться, в исламский этикет. Хе-хе. Запах от моих мясных предметов для испражнений раздавался за версту. Гели для отведённым им мишеням, я выставил в рядок, между мойкой и стенкой. Флаконы переливались разноцветными оформлениями, дизайнеры помещали наименования “вкусовых” качеств внизу тюбика. В моём личном арсенале находились жидкости с экстрактами: мелиссы и недоспелой клубники, мягкого капучино с молотой корицей, иногда я пользовался мужицким ментолом, редко намазывался молоком с мёдом, лидеры по взаимодействию со мной по-прежнему оставались ваниль с грушей и папайей, ирис с маслом арахиса, и кокос с тортом «Наполеон».

Номер 1 после рассказа в зеркало о гелях для интимных мест, накинул тёмно-орехового цвета пальто, повилял лохматыми кудрями перед тем же нудным собеседником и вышел за дверь квартиры с множеством ароматов под хвостом. Сливочные полусветские улочки навевали бы у панков омерзение, но у номера 1 они равнялись платиновой медали, выигранной в соревновании за возможность здесь обитать. Фраппучино, посыпанный кокаиновой крошкой, продавали на углу французского бульвара Ньёстез Па Жуль. Номер 1 направил своё горло в этот тёплый, завёрнутый в большой размером уют со стандартной порцией посыпки.